— Дай посмотреть на кашу! Я видел, ты её даже без крышки приволок.
Неожиданно Ивеса хлестнуло такими резкими эмоциями охранника, что он понял: тот что-то заподозрил.
Миг, другой…
Делать было нечего. Прекрасно осознавая, сколько правил они уже нарушили, лейтенант Ир’сан сосредоточился, выцепил нужные бета-волны, настроился и…
— Погоди, это же… — Но договорить охранник не успел, так как Ивес мощно приложил захухрю в ментальном фоне.
Грузное тело осело на пол с громким «шмяфк», и ещё одно мягко опустилось — Аскелла тоже задело. Как ни старался цварг воздействовать только на охранника, у него не было контакта с «жертвой», а потому и возможности воздействовать точечно. Проклиная всё на свете, Ивес выскользнул из цистерны, обхватил только-только лишившегося сознания друга руками и послал к его мозгу нейтрализующие волны. Тёмные ресницы таноржца дрогнули, он приоткрыл глаза и уставился на лежащее рядом тело.
— Мёртв? — уточнил он.
Ивес фыркнул.
— Спит.
— А-а-а… — протянул Аскелл, и, подтверждая слова цварга, охранник захрапел.
— Пойдём скорее, надо побыстрее найти Кристину.
Лесли тряхнул головой и не без помощи Ива поднялся. Минуту или две офицеры потратили на перекладывание спящего охранника с пола в кресло дежурного и отталкивание платформы с пустой цистерной за угол. Коммуникатор Ивеса показывал «5:55», когда лейтенанты рванули к левому крылу. Не сговариваясь, Аскелл принялся заглядывать и проверять все открытые помещения, а цварг — замирать на пороге каждой запертой комнаты и прислушиваться к бета-фону через щелочки ссохшихся дверей.
Слишком кислое…
Слишком тухлое…
Слишком гнилое…
Всё было не то, ничто не напоминало Кристину. Вдалеке послышались возмущённые крики, что дежурный заснул в рабочее время и не хочет просыпаться. Видимо, пришли первые сотрудники. Аскелл дёрнул цварга за рукав:
— Надо двигаться на второй этаж! Время! — Теперь уже таноржец подгонял друга.
— Погоди, у меня ещё три двери…
Цварг принюхался к эманациям за очередной дверью. Человек с той стороны, в отличие от предыдущих, проснулся — колебания были ярче, — но Ивес нахмурился сильнее, не понимая, почему колебания местных захухрей столь рваные. Лейтенант Ир’сан не мог сформулировать чётко словами, но считал, что даже если эти пациенты чем-то больны, их эмоции должны пахнуть по-другому.
— Ив!