Перед тем как уйти в душ, Дени махнула в сторону «Умного Дома»: «Верни перегородки, как было задумано изначально. Пока ты здесь, Крис, так будет удобнее».
Как пользоваться шварховой панелью управления, она не объяснила, и я взмокла, пока таки смогла опустить из потолка искусственную стенку, отгораживающую спальню цваргини. Теперь я стояла на затёкших ногах и тщетно пыталась «вырастить» вторую стену, чтобы отгородить уголок для себя. Оказывается, стандартная каюта для кадетов представляла собой общую гостиную и две спальни, но так как Дени жила одна со дня зачисления в Академию, она объединила всё пространство.
— Ну-у-у, давай же, дурацкая техника!
Я ткнула в ещё одну непонятную кнопку. На потолке появилась тёмная полоска. Я только обрадовалась, что наконец-то получила от Вселенной желанную перегородку, как вместо неё на тросах опустился головизор и так и застыл в воздухе.
— Шварх. Опять не то, — констатировала, пытаясь запомнить, в какое меню и подменю провалилась, чтобы получить технику. Мало ли ещё понадобится?
До сих пор у меня получилось три раза полить цветы Дени, два раза вызвать смешных роботов-уборщиков, которые утащили входной коврик на стирку, несколько раз поменять освещение, нагреть пол до состояния «адово пекло» и вернуть обратно, поменять целую коллекцию голографических пейзажей в большом круглом иллюминаторе.
Громкая мелодичная трель застала меня врасплох. Я вздрогнула, прежде чем сообразила, что это кто-то хочет попасть в каюту.
Ага, значит, надо открыть дверь.
Это я умею!
Я оставила в покое электронную панель «Умный Дом», не рискуя давать с неё удалённую команду, закрепила в держателе на стене и махнула рукой перед отдельно вынесенным датчиком управления дверью.
— Леди Дениз, прошу прощения… Ты?!
На пороге стоял лейтенант Ир’сан во всём своём великолепии: сейчас хорошо была видна золотая вязь лейтенанта на безупречно сидящем кобальтово-синем мундире, ровный ряд магнитных застёжек, доходящих до стойки воротника, и сияющие звенья цепочек на надплечьях.
В отличие от полутёмной шахты, в ярком дневном коридорном освещении можно было внимательно рассмотреть его лицо: чуть жестковатую линию сливовых губ, чётко выделяющиеся высокие скулы, фантастически голубые глаза такого насыщенного и чистого оттенка, которого в природе я ещё никогда не встречала, слегка заострённые кончики ушей, торчащие из-под отросших чёрных волос. На правом — платиновое колечко, но не в мочке, как принято прокалывать уши на Захране, а неожиданно озорно, прямо на хряще сверху. Эта крошечная деталь придала общей внешности Ивеса ненавязчивую непринуждённость.
Идеальная выправка, высокий рост, расслабленная поза. В цварге не было той нарочитой небрежности, с которой его приятель ларк расстёгивал верх мундира, не было и ауры соблазнения или горы мышц, но я готова была поклясться, что поджарая фигура и выразительные глаза определённо делали Ивеса незаурядным даже среди своих.
— Я. — Я приосанилась, стараясь произвести хорошее второе «первое впечатление». Первое-первое не очень получилось, но, может, сейчас получится лучше? — А что?
— Ты здесь! — Ивес внезапно напрягся, крепко схватил за запястье, шагнул в каюту и провернул знакомый трюк с хвостом, чтобы входная дверь автоматически бесшумно закрылась за нами. — Что ты здесь делаешь?!
Крылья мужского носа цварга затрепетали. Я растерялась.
— Дени пригласила.
Глаза цвета моря с подозрением сощурились, и я почувствовала себя так, будто сделала что-то плохое, и замямлила:
— Я ненадолго, вот поступлю, и тогда мне выделят место…