Она помолчала и кивнула. Нас обогнали старшекурсницы, и Миранда провела их взглядом.
– Может, сделать так, чтобы он сам меня разлюбил? – задумчиво пробормотала она.
– А как? – спросила я, заранее жалея Джафа. – Мне кажется, несмотря на все его животные инстинкты, он правда любит тебя Миранда. Ты не сможешь заставить его разлюбить тебя, даже если будешь ходить потной и немытой, как когда-то планировала с Изергастом.
– С Джафом этот вариант точно не прокатит, – усмехнулась она. – Это его только сильнее возбуждает. Они такие разные с Изергастом! Во всем. У Джафа волосы жесткие, точно собачья шерсть. А Изергаста будто кота гладишь.
– Когда это ты его гладила? – вытаращила я глаза.
Миранда неопределенно пожала плечами.
– Чего я точно не хочу делать, так это изменять Джафу, – сказала она. – Но правда в том, Арнелла, что меня влечет к другому. Я это осознаю и признаю.
– Может, не будешь торопиться? – сказала я, поднимаясь по ступеням в здание академи. – Вдруг у тебя это мимолетная блажь.
– Что – это? – спросила она.
– Влечение к Изергасту.
– Тихо, вон он, – прошептала Миранда, открывая дверь.
Изергаст и Эммет говорили о чем-то у входа в крыло некромантии, а Мисси, летая туда-сюда под руку со страшным Бьерном, делала вид, что не подслушивает.
– У него ведь не такой чуткий слух, как у Джафа, – сказала я.
– Зато он может читать мысли, – сказала Миранда. – Так что постарайся не думать при нем о чем-то слишком личном.
– Не думать о личном? Вот зачем ты это сказала? – возмутилась я, а в голове будто нарочно замелькали воспоминания о прошедшей ночи.
Смуглая кожа, под которой перекатываются крепкие мышцы, запах дыма, тлеющий огонь в глубине глаз… Меня иногда даже пугало, с какой легкостью Родерик разжигал страсть в моем теле. Но и у меня была такая же власть над ним. Наша любовь никогда не остынет.
Эммет кивнул и свернул в крыло водников, а Изергаст обратился к Мисси:
– Миссабель, душа моя, не думаешь же ты, что я тебя не вижу?
– А я и не скрываюсь, мастер Изергаст, – с вызовом ответила она. – Я свободное привидение и могу летать, где хочу и куда хочу. В пределах академии, разумеется. И если у ректора, моей вечной любви, нет ко мне просьб.
– Я так и подумал, – согласился Изергаст. – Однако мне показалось, что ты как будто подслушиваешь.