– Выдыхается, – сказал Моррен. Он резко развел посохи в стороны, разрывая очередную тварь петлями магии.
– Попробуем выбраться? – предложил Родерик.
В ответ холм под ногами задрожал, рассыпаясь, во все стороны разбежались трещины и провалы, и из густого тумана вновь появилось лицо: острые скулы, провалы глазниц и беззубая прорезь рта.
– Далеко собрались? – прошептал хаос.
– Мы и так засиделись в гостях, – заметил Моррен.
– Спешишь к своей девушке, Моррен Фергюс Изергаст? Но твоя ли она? Ах, Миранда Корвена, музыка твоего сердца… Она отдала свою невинность другому, пока ты валялся в крови, избитый им же. Как это подло…
– Не слушай его, – сказал Родерик. – Давай вернемся к постам.
– Нет постов, – сказало лицо, на мгновение приобретая черты Ричпока. – Нет больше ничего, на что бы ты мог опереться. И твоего друга скоро не будет. Посмотри, он становится тварью и вот-вот направит силу против тебя…
Моррен усмехнулся, и двойной сноп магии полетел в Ричпока.
– Ее утерянная невинность – это даже хорошо, – сказал друг. – Ей будет с чем сравнивать, а я в любом случае лучше.
Рот разинулся шире, проглотил удар и захлопнулся. Прожевав, выпустил зеленоватый дымок отрыжки.
– Ври кому хочешь, но не мне, – протянул Ричпок. – О, как ты страдал, пока она спала с волчонком… Быть может, она и сейчас с ним, пока ты не видишь.
– Миранда не станет, – возразил Родерик. – Моррен, откуда мы вообще пришли? Кажется, с той стороны?
– Она никогда не будет любить тебя так же, как ты ее…
– Есть к чему стремиться, – усмехнулся Моррен, но от Родерика не укрылось, как он снова коснулся тонкой косички. – Так, Чпок выплюнул Лекиса здесь. Значит, Стена скорее там.
Глаза хаоса прикрылись, как будто он прислушивался к чему-то, а потом огромный рот изогнулся в улыбке.
– Что ж, не смею задерживать, – сказал Ричпок. – Тем более у меня на пороге новые гости. Родерик, почему ты не сказал своей жене сидеть дома?
Огонь взревел в его теле, и стена хаоса смялась и разлетелась в клочья.
– Быстро, – сказал Моррен, – туда.
Они побежали в прореху, но хаос вновь заклубился, срастаясь, и тихий смех зазвучал словно со всех сторон.