Странно, что я, магичка огня, так люблю море. Может, пытаюсь уравновесить свою суть другой стихией? Огонь-анимагия-путники – один треугольник, а воздух-вода-некромантия – другой. Может, и компания Миранды мне нравится потому, что мы дополняем друг друга. Вот в Родерике то же пламя, что и во мне, и иногда мне казалось, что я растворяюсь в нем полностью. Особенно в самые интимные моменты.
Я склонилась над гексаграммой воинской удачи, пытаясь сосредоточиться. Огонь, анимагия, смерть – луч некромантии штриховался от себя.
Интересно, что звезда всегда рисуется целиком. Потом какие-то лучи усиливаются, но все же… Было что-то цепляющее в этой мысли, что-то такое, над чем стоило бы подумать, но меня отвлек всплеск воды, и я подалась вперед, заметив дельфинов, подплывших совсем близко к берегу. Глянцевые спинки с острыми плавниками разрезали серую воду, то выныривая, то исчезая, а потом среди них мелькнули крепкие плечи и темная голова, пересеченная шрамом.
– Эммет? – ахнула я, вскакивая на ноги.
Он вынырнул среди дельфинов и вновь скрылся в серых волнах. Вода здесь была холоднющая, и море вгрызалось в скалы со свирепостью злобного пса, но Эммет был в своей стихии. Я услышала его смех, а потом он ушел в воду без всплеска, сверкнув голыми ягодицами, и я решила уйти. Подобрав оброненный учебник, я выпрямилась, и Эммет меня заметил.
– Арья, погоди! – выкрикнул он, махнув мне рукой.
Вода у берега вспенилась, поднялась, и его вынесло послушной волной прямо ко мне.
– Я слишком часто вижу тебя голым в последнее время, – заметила я, прикрыв лицо учебником по гексалогии.
– Хочешь поговорить об этом? – предложил он, опустив пальцем книжку и широко улыбаясь.
Капли падали с его волос на голые плечи, ручейки воды струились по гладкому телу, и весь он был словно воплощение свободы и молодости.
– Ты говоришь как Изергаст, – сказала я. – Может, его плащ на тебя дурно влияет?
– Угадала, – усмехнулся Эммет. – Кстати, Изергаст затащил меня сегодня в свой кабинет равновесия и с полчаса пытал всякими вопросами.
– Что же он хотел узнать?
– В основном, как я просочился в щель в полу твоей спальни, – хмыкнул Эммет. – Видите ли, это высшая степень владения магией – когда кто-то становится самой стихией. Хочет сделать из меня мастера хаоса.
– А ты?
Эммет помолчал, глядя на меня, а потом выпалил:
– А я хочу тебя.
И, быстро склонившись, сорвал поцелуй с моих губ.
– Эммет! – воскликнула я, отшатнувшись, и едва не свалилась с обрыва.
Нога соскользнула по траве, я взмахнула руками, роняя учебник, и почти успела представить, как лечу на острые скалы, но Эммет схватил меня за руку и подтянул к себе.