Я верила ему, верила каждому слову, верила ласковым глазам и мягкому голосу.
— Нам еще нужно позаботиться о тех несчастных людях, которых я заперла в подземелье. Они ни в чем не виноваты, Артур, и мне даже представить страшно, что с ними будет, как только действие заклятия закончится. Я бы не выдержала новости о том, что стала причиной смерти стольких людей.
— Мы постараемся объяснить все комиссару, но готовься к тому, что он будет рвать и метать, много ругаться и усиленно жестикулировать. Однако, когда буря утихнет, Брэндон Трэйси сможет выслушать и понять. В конце концов, он далеко не глуп, просто излишне эмоционален.
Все произошло именно так, как и предсказывал инспектор. Высшие чины полиции Вичпорта явились довольно скоро. Кого-то вытащили из постелей, кто-то еще не ложился, но все как один были поражены увиденным. Брэндон Трэйси багровел, хватался за волосы, а потом и за форменный китель констебля Брикмана, тряс несчастного юношу, пытаясь добиться ответов, отпускал и снова осматривал один из своих участков. Глубоко потрясенный тем, что видел, комиссар не скрывал боли, а потом и страха. Мы с Артуром выдержали тяжелый взгляд, потом обвинения в глупости и сговоре, а потом мужчина опалил меня ненавистью в глазах и попытался выгнать прочь, но Артур, ни разу не дрогнув, отстоял мое право на присутствие в участке.
Доктор Джарви, не менее пораженный, повторно проверил все тела и констатировал факт смерти, а потом забрал Морриса и пообещал, что сделает все возможное для спасения этого человека. Комиссар отпустил Райли с ними, чтобы юношу подлатали и позволили отдохнуть.
Нам же предстоял долгий разговор среди горы трупов и луж крови. Как могла доступно, я описала мистеру Трэйси все произошедшее и попыталась объяснить, почему несчастные каменщики и железнодорожники ни в чем не виноваты. Комиссар Трэйси долго молчал, обдумывая мой рассказ:
— И теперь эти люди заперты где-то во времени и пространстве?
— Да, — кивнула я. — Пока Моррис Хактон жив, эти рабочие не смогут жить спокойно. Это как вечная пытка раскаленным железом, она прожигает в них дыру и неуемную жажду крови. Несчастные люди страдают неимоверно, и сейчас им гораздо легче вдали от места, где они могут повстречать свою жертву.
— Как снять заклятие? — сурово сдвинув брови, сказал комиссар.
— Пока не знаю, — честно призналась я. — Но мы с миссис Баррингтон и другими учителями пансиона что-нибудь придумаем.
— А если убить мага, который наложил заклятие? — спросил Артур.
— Заклятие падет, но ты и сам понимаешь, что это почти невозможно. Среди нас нет достаточно сильного мага, чтобы одолеть Лютера.
— Ситуация настолько безнадежна? — спросил мистер Трэйси, и я неуверенно кивнула. Конечно, мне не хотелось сгущать краски, но и откровенно лгать тоже не было смысла. — Хорошо, а есть шанс, что, заполучив кулон, Лютер оставит в покое этот город?
— Шанс, безусловно, есть, — сказала я, — но вы на минуту представьте, на что он будет способен с кулоном в руках. Сейчас есть шанс, что можно найти слабость Лютера, нащупать брешь в его магии. Да, это авантюра и огромный риск, но варианта лучше просто нет. Я не могу вернуть ему недостающую часть магии, чтобы он обрел абсолютную власть. Ведь то, что заключено в сапфире, — это единственная оставшаяся крупица драконьего пламени, самой древней магии на земле, и, став единственным ее обладателем, Лютер не найдет ни одного достойного противника.
— Господь всемогущий! — Комиссар тяжело опустился на стул и уронил голову на руку. Некоторое время он приходил в себя, а потом поднял на меня глаза. — Что именно вы предлагаете?
— Ничего конкретного пока сказать не могу, но мои друзья изо всех сил стараются найти выход. Сапфир сейчас в пансионе, надежно спрятан, но времени, как сказал Мо, у нас совсем немного. Есть одно дело, которое мы с инспектором Аддерли должны успеть сделать, чтобы хоть как-то прояснить ситуацию и отыскать выход. Наше предприятие тоже не гарантия успеха, но необходимая попытка решить проблему.
Довольно сложно было объяснить, не вдаваясь в подробности, поэтому вполне закономерным стало то, что комиссар ничего не понял. Как ни странно, задавать лишних вопросов он не стал, а только долго и пристально посмотрел на своего подчиненного и кивнул.
— А что вы мне прикажете делать с этим? — развел он руками. — Как мне объяснить то, что произошло? Как рассказать семьям о многочисленных смертях и не посеять настоящий бунт? Целый район, а он, представьте себе, немаленький, всколыхнется волной и затопит кровью город, если решит, что произошел полицейский произвол. Как я должен объяснить все эти смерти?
— Я уверен, что вы решите эту проблему! — заявил Аддерли, и комиссару ничего не осталось, как понуро опустить плечи и кивнуть в знак согласия.
Домой мы возвращались подавленными и удрученными. За окнами экипажа занимался рассвет, и наступающий день обещал быть солнечным, но на душе было скверно. Перед глазами стояли кровь и тела. В какой-то момент Артур поймал мой взгляд и аккуратно взял за руку. Время от времени мужчина легонько сжимал мои пальцы, и я понимала, что и он не может освободиться от мыслей и воспоминаний. Этой ночью ему тоже приходилось убивать ни в чем не повинных людей. Чтобы хоть как-то поддержать человека, жившего в моем сердце, я склонилась к его плечу и пристроила на нем свою голову, чтобы он чувствовал поддержку. Артур продолжал смотреть в окно, но его лицо хоть немного просветлело. Этого мне было достаточно.