- С какой целью я должен вилять «х», чтобы нападать? - спросил он.
- Ну, я просто предположила, - оправдывалась я, краснея и запинаясь.
- Х. средней пушистости и средних размеров? – сощурился ректор, разбирая мой почерк. – Средней пушистости и средних размеров? Ты его вообще видела?
- Ну как бы растет на нем что-то, - заметила я, понимая, что в научной работе лучше перебдеть, чем «недобдеть». А то потом найдут на хвосте волосок и скажут, что он, дескать, имеет пушистость. О, Убигейль знает, к чему придраться!
– Это как ты его? На глаз определила? – озадаченно заметил ректор, глядя на свои штаны.
- Ну да! Его же видно немного! – отозвалась я, глядя на его хвост.
– Ладно, - ледяным голосом заметил ректор. - Так, что по поводу хвоста? Ты про хвост еще не писала, я так понимаю!
Он перебирал мои листочки.
В этот момент я стала красной и решила стечь под стол. Он имел в виду совсем другое!
- Я… вообще-то про хвост, - прошептала я, умирая от стыда.
- Я знаю, что ты еще тот прохвост. Ползи смотреть хвост! - с усмешкой заметил ректор.
Я осторожно встала на колени и поползла смотреть хвост. Он был длинным, но не настолько, как у нагов. Лысый, серый хвост под цвет крыльев.
- Я… я… все изучила… - прошептала я, таща за собой свои записи заклинанием. – Одну минутку. Не шевелитесь. Я его зарисую! Тэкс… Ага… Понятно… А для чего он нужен?
- Для баланса. Когда лезешь по стене замка, нужен баланс, - произнес ректор.
- Можно я его замеряю? – спросила я, понимая, что работу придется править.
- Меряй! – послышался голос сверху, пока я вспоминала заклинание рулетки.
- Ого! – сглотнула я. – Метр сорок три! Нет, сорок четыре! И размах крыльев!
- Меряй, - послышался голос ректора, а я смотрела на его красивое тело, словно высеченное из камня. Мне казалось, что такие фигуры имели только древние боги…
- Ой, - прошептала я, случайно коснувшись его груди рукой.
- Да не бойся, я не кусаюсь, - усмехнулся Гелиад и прихлопнул свою грудь моей дрожащей ладошкой. На ощупь кожа была как кожа. Только прохладная. А под ней, казалось, камень. Он сжимал мою руку и медленно вел ею по своей груди и по кубикам пресса.