Возле колодца ухали два мужика, получивших в неравной борьбе с бабушками травмы, не совместимые с будущей жизнью в компании многочисленных детей и внуков.
Я глянула на очередной нарыв, превращаясь в доктора «какулиста».
- Ой, мамочки! – прищурилась я, намазывая его травами. – Так, ты у нас мальчик или девочка? Ладно, пройдет, само определишься! Следующий!
Как вдруг до меня донесся разговор.
- Иду, значит, я в поле! А там бес сидит и заломы делает! – послышался голос.
- Я тоже его в поле видал! – встрял в разговор какой-то дед. – Бегает по полю, полуденица его побери! Иногда ходит и буровит что-то: «Стыдно мне, стыдно! Не вернусь!».
- Антипка, - послышался голос Анчутки, а она выронила миску. – Он в поле! Вот почему я не могла его в деревне найти! Он в поле прячется! Ему стыдно, вот поэтому он домой не идет!
- Так, граждане отдыхающие! – выдохнула я, вытирая об старую тряпку руки. – Лежим, загораем! Как полегчало – расходимся!
- Пойдем! Быстрее! – скакала Анчутка, а я смотрела на солнце, стоящее почти в самом зените. Ничего себе, сколько времени прошло! Я что тут? Сутки мучаюсь? - Нужно забрать его поскорее!
Мы мчались через всю деревню к золотистому полю, в центре которого на маленьком зеленом островке росла одинокая береза. Она грустно качала ветками на ветру, а при свете дня, листья казались серебристыми.
- Антипка!!! – кричала Анчутка, подпрыгивая и высматривая любимого. – Миленький! Вернись!
- Мы все простим!!! – кричала я, понимая, что без опытного Антипки нам не справится. А потом тише добавляла. - Но звиздюля ворвем!
Мы застыли посреди пшеницы. Все вокруг, казалось, сделано было из чистого ослепительного золота.
- Ой, мамочки! – потрогала я макушку, на которой можно было жарить яичницу. – Антипка! Вернись!
- Гляди! – ткнула мохнатой лапкой Анчутка. Я склонилась, видя странную закрутку из колосков. Стоило мне присмотреться, как я увидела тьму, растекающуюся от закрутки.
- Стоит человеку или скотине прикоснуться, как все! – выдохнула Анчутка, трогая закрутку лапкой. - Или болезнь нападет страшная! А если съешь хлеб с этого поля, то можешь заболеть или умереть! Значит, он где-то рядом!
- Антипка! – крикнула Анчутка, подпрыгивая, чтобы что-то разглядеть среди пшеницы.
Я почувствовала, что надо мной нависла тень. Она стояла позади меня, а я осторожно оборачивалась.
- Ой! – шарахнулась я, едва не присев на Анчутку. На меня смотрела высокая страшная женщина в свадебном платье. Она была похожа на высохшую мумию с впавшими глазами.
«Я на обычных мужиков не размениваюсь!», - промелькнуло у меня в голове, когда я разглядывала старинное свадебное платье. «А часики-то тикают!», - снова пронеслась шальная мысль, когда я увидела на голове у невесты венок. «Часики тикают, кукушка едет!», - согласилась я, делая шаг назад.