Получается, при Эбенезере было лучше. Он, хоть и гад, но порядок поддерживать умел. Только вот заигрался с Кориоланом и пострадал от собственной жадности.
В общем, все та же песня. Уважаемый архимаг Гиаллен, бросайте все и бегите нас спасать. По мне так обойдутся. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих. Но Ал… Он может решить по-другому, и как бы он ни решил, я это приму. А я уже прижилась в Афросилайе, у меня тут все: дом, хозяйство, производство. Да еще может быть у нас летом ребеночек родится… Только т-сссс… Ал пока не знает.
Когда мой муж в очередной раз отказал Совету наотрез, у меня с души отлегло. Он сначала долго рассказывал, как мы тут живем и над чем работаем, похвастался, что скоро будут готовы новые эликсиры: молодости и силы для мужчин, для роста волос и несколько разных видов регенерирующего. Это уже его идеи, сделать регенераторы отдельно для костей, мягких тканей и внутренних органов. Аристарх сидел, глазами хлопал и сравнивал свою жизнь с нашей.
Затем Гиаллен сказал:
— Ты думаешь, я все это променяю на сидение в Совете? Делать мне нечего. А то, что вы там без меня тонете… Не так много времени прошло, чтобы все устаканилось. Справитесь. Спасение утопающих — дело рук самих утопающих.
Мои слова!
Аристарх ответил задумчиво:
— Наверное, ты прав. Я бы тоже не стал бросать налаженную счастливую жизнь ради призрачной власти. Знаешь, по большому счету я тебе завидую. Свой дом, любимая жена, любимое дело… Хотел бы я так же…
Он провел у нас два дня и ушел. Отправившийся его проводить Ал вернулся очень задумчивым. Я боялась, что он все же решит вернуться в Валариэтан, но нет, дело было в другом.
— Мели, на прощание Аристарх меня предупредил: Кориолан бежал из своего поместья, и где он, никто не знает. Порталами он сюда не придет, координат не знает, но лошадей еще никто не отменял. Если он захочет отмстить мне или тебе…
Я вскочила и упала к нему на грудь. Не отдам! Никому не отдам! Пусть Кориолан только сунется! Порву как Тузик грелку!
Кориолана я увидела на исходе зимы. Вот так просто: вышла на веранду бросить зерен птицам, а он сидит на парапете и улыбается. Если у него и были сломаны нос и челюсть, этого практически не заметно. Совсем такой, как был: красивый, веселый, наглый. Только теперь волосы не ложатся локонами на плечи, а коротко острижены.
Заметив меня, он соскочил с парапета и в одно движение оказался рядом. Сгреб, прижал к себе и приставил к горлу кинжал. Глупое показушничество. Его задача не убить, а напугать. Я это твердо знаю, а потому не боюсь ни капельки. Ну, может, самую чуточку. И не за себя — за малыша.
Не добившись от меня никакой реакции, Кориолан заговорил:
— Что мне мешает перерезать это тонкое горлышко? Да ничего. Только я не воюю с женщинами, я их использую, а строптивых наказываю. Ты пошла против меня, глупенькая. Неужели ты думала остаться безнаказанной? Где твой муж, милашка?
У этого типа мания величия. А муж мой сейчас придет и разберется с этим психом. И я истошно завопила:
— А-ааааа! Кориолан здесь!
Он кольнул меня ножом:
— Заткнись, дура!
Нас так просто не заткнешь. Я продолжала вопить, а еще умудрилась укусить гада так, что он уронил кинжал. В это время на веранду выбежал Ал с коротким клинком в руках и с ходу бросился на моего обидчика. Если у Кориолана и было какое-то оружие, то воспользоваться им он не успел, упал, обливаясь кровью.