Вернувшись в лабораторию, я открыла тетрадь там, где остановилась прошлый раз и попыталась работать. Дудки! Ничего не получалась. Через полчаса я поймала себя на том, что по пятнадцатому разу перечитываю одну и ту же фразу, и до сих пор не уяснила, о чем она. Эх, сейчас бы с Гиалленом посоветоваться, а он изображает обиженного. Был бы живой, нашла бы и придумала, как подъехать, а с этим духом… Нет у меня к нему подходов. Замолчал и стал недосягаем. Не орать же извинения и кланяться пустому месту…
Я все-таки взяла себя в руки и пробилась через буквы к смыслу. Но вот обдумать прочитанное не получалось, хоть тресни. Тогда я решила заняться какой-нибудь рутинной работой. Все равно нужно что-то выпаривать, перегонять, экстрагировать и фильтровать. Дело простое, но требует сосредоточенности и внимания, а то до пожара недалеко. До вечера я трудилась, как встарь, в качестве простого подмастерья зельевара. Нудное занятие, но помогло мне взять себя в руки. Так что, когда пришел Эдилиен, его встретила не бестолочь во встрепанных чувствах, а вполне разумная женщина.
Расшаркавшись, он сразу перешел к делу. Оказывается, после исчезновения Гиаллена все магистры отдела стали бороться за то, чтобы стать его преемниками, и мало не передрались. Так что поначалу решение Совета о назначении на эту должность Ригодона была воспринята чуть ли не на ура: все-таки действующий архимаг с именем. Для начала наш красавец всех очаровал улыбками и сладкими речами. Затем он выжил из отдела двух очень грамотных магистров, а вместо них привел свою жабу.
Это он о Мартонии. А вторая наша дама-магистр?
Теодолинда работала здесь еще до Гиаллена, была любовницей предыдущего начальника, старого архимага Аминофраста. Ой, помню я его. Вернее, про него. Он еще учебник по эликсирам написал, мы по нему в Университете занимались. Так вот, о Теодолинде. Ее неоднократно пытались выжить, но в результате она так и сидит, а все пытавшиеся давно неизвестно где. Гиаллен, кстати, в том числе.
Интересная, скажу я вам, информация. Похоже, эту дылду не стоит сбрасывать со счетов.
Далее я прослушала о сагу о том, как за полгода Ригодон развалил один из лучших отделов Научного центра. Оказывается, я пришла как раз тогда, когда все стало совсем плохо. Разработки Гиаллена, которые приносили славу и деньги, накрылись медным тазом, попытки их реанимировать в отсутствии автора не увенчались успехом. Своих идей у Ригодона нет, да еще он и чужие зарубить норовит.
Это понятно, кому хочется смотреть на чужие успехи, когда своих нет, а живые магистры так просто своими разработками не поделятся. Мертвых и отсутствующих обирать проще.
Эдилиен долго рассказывал, как процветал отдел при Гиаллене и под конец предложил мне присоединиться к коалиции, ставившей задачу свержения неэффективного руководителя.
— Простите, мессир Эдилиен, я не могу. Понимаю Вас, всей душой разделяю Ваши чувства, но… Ригодон сделал меня своей личной аспиранткой. Для меня выступать против него просто технически невозможно.
Он похлопал меня по плечу.
— Ладно, девочка, я не буду тебя заставлять. С точки зрения этики ты права. Но ты хотя бы можешь обещать нам не противодействовать?
— Это всегда пожалуйста. Найдете способ свалить архимага — буду только рада. Представляете: они с Мартонией требуют, чтобы я повторяла разработки Гиаллена по его лабораторным журналам!
— А ты?
— У меня есть свои идеи. Может, они не такие гениальные, но они мои!
Впервые с начала нашей беседы магистр по-доброму улыбнулся.
— Гиален бы тебя одобрил. Он ненавидел плагиат.
Я решила идти ва-банк.
— Жалко, что такой человек умер.
— Умер? Детка, кто тебе сказал?