— Мели, я посмотрел на тело архимага. Действительно, прозрачное, как стекло. Получается, невидимость у него получилась! Только на одежду она не действует.
Он что, у меня там голый лежит? Ой, дура, можно подумать, только сейчас заметила. Когда протирала, видела же, что одежды на нем нет. Хорошо, что варенье только на голову и плечи попало.
— Юс, ты что, на Гиаллена ходил смотреть? И как?
— Здорово! Никогда такого не видел. Три заклинания сразу, и они так переплелись, что теперь фиг-два снимешь. Придется попотеть.
Я подозревала, что Юс, увидев тело, захочет сам снять заклятья, но боялась это сформулировать. Все вышло, как я ожидала. Просить не пришлось. Он сам горит желанием заняться. Но я что-то побаиваюсь. Все-таки Юстин еще аспирант, а он сам сказал: там сложнейшее сочетание заклятий.
— Там некромантия, Юс, ты справишься?
— Должен. Я ведь сильный маг, Мели, хоть и неопытный. Только я тебя умоляю: не встревай в это дело.
— В какое?
— Не пытайся сама расколдовать нашего архимага. Ты ведь не прошла специальной подготовки и сила твоя невелика, я правильно понял?
Защищает. А у меня силы действительно маловато.
— Совершенно верно, маг я довольно слабенький, поэтому с зельевареньем связалась, а не на боевку пошла. Я как раз тебя хотела попросить заняться нашим Гиалленом, но после твоих слов боюсь за тебя.
— Мне нравится, Мели, как ты говоришь «нашим». Ты нас объединяешь, и это приятно. А еще приятнее что ты за меня беспокоишься.
При этих его словах я почувствовала, как меня ущипнули за бок! Больно! Это что, Гиаллен меня ревновать вздумал? Я дернулась и зашипела. Юстин, который не мог знать, чем тут развлекается его соперник, очень удивился:
— Мели, что тебе не нравится?
— Да нет, Юс, все в порядке. Просто тут некоторые решили меня пощипать. Не знаю уж с какого бодуна.
У Юстина округлились глаза:
— Ты имеешь в виду?…
— Именно так. Мы тут на ушах стоим, придумываем, как его вытащить, как вернуть ему тело и нормальную жизнь, а он…
— Мели, не надо, я понял… — раздался вдруг густой баритон Гиаллена, — я был неправ.
Наш пижон публично признал, что был неправ, или у меня в ушах звенит?