— Все в порядке, Мелисента. Жив твой Мико и здоров, только не вполне благополучен. Сидит для безопасности в погребе довольно далеко отсюда. Как только Гиаллен придет в себя, я туда съезжу, допрошу и освобожу.
Так он Мико ходил искать? Ничего не понимаю!
Я поблагодарила лорда и отправилась спать: они с Юстином и без меня справятся.
На следующий день уже после обеда но задолго до ужина мы закончили заготовку эликсира. Юстин хотел тут же начать ритуал, но отец его остановил:
— Сейчас у нас у всех вместе на него сил не хватит. Давайте разойдемся и хорошенько отдохнем.
Меня такая перспектива более чем устроила. Пусть идут. Я пока тут кое-что перегоню и кое-куда добавлю. А потом спать! Перед таким ответственным днем надо хорошенько выспаться и быть свежей, как майская роза.
Отдохнула одна такая!
Стоило прилечь, как неугомонный дух тут же стал зудеть в уши.
— Мели, неужели ты настолько на меня злишься? По-твоему, я самый плохой на свете человек?
Я не отвечала. Бесполезно объяснять. Полно людей гораздо хуже, но я их не знаю, знать не хочу и имею полную возможность игнорировать их существование. А этот гад мне в душу влезть старался, и почти что влез. Я не могу воспринимать его как чужого, и от этого больно. Пусть бы отвязался, я бы забыла, и все. А он все не унимался:
— Ну скажи, что мне сделать, чтобы ты меня простила? Я готов на коленях у всех этих девиц, чьих лиц я даже не помню, прощения просить. Между прочим, ни одной из них не было ни больно, ни страшно.
Ага, только потом повеситься хотелось.
— Поклянусь тебе чем хочешь, что больше никогда не стану так делать. Пойми: я изменился. Мели, я прошел через такое… Практически умер и живу загробной жизнью. Даже не представляешь, как сильно на меня это подействовало, дало возможность взглянуть на все с другого ракурса. Завтра я буду рожден заново. Неужели ты даже ради этого не сменишь гнев на милость?
— Может, и так. Хотелось бы в это верить.
— Мели, поверь, я отношусь к тебе так, как никогда не относился ни к кому другому. Ты для меня сейчас самый важный человек. Что мне делать, если ты от меня отвернешься?
Этот гад умеет-таки найти слова, чтобы за сердце зацепило. Мне уже плакать хочется.
Дух вдруг замолчал, а затем вдруг объявил:
— Слушай! И не говори потом, что я самый гадский гад.
В первую минуту я даже не поняла. Слушай! Что я должна слушать? А потом в моей спальне раздался четкий стальной голос Кориолана. Ал активировал какую-то свою подслушку и я стала свидетельницей разговора отца с сыном.
В первый момент хотелось потребовать немедленного прекращения, но разговор вышел настолько интересным, что я промолчала. Лежала, вцепившись в подушку, и слушала.