В общем, мы с Вольфи сидели над бумажками, каждый в своем углу, пока Пин не притащил ужин. Показываться незнакомцам он не любил, так что еда возникла на столике в углу как бы сама собой. Никто даже не заметил, как это произошло. Зато запах свежей выпечки учуяли оба. И не только мы вдвоем.
Не прошло и двух минут, как к нам присоединились Асти с Конрадом. Только ректора не хватало.
Я думала, он просто задерживается, но ар Арвиль так и не пришел. Асти поведал, что его вызвали во дворец. Ну и ладно, нам больше достанется.
Вольфи снова зацепился языком с Громмелем. Кажется, они продолжили с той фразы, на которой закончили за обедом. А на меня уставились внимательные черные глаза. Под их пристальным взглядом я почувствовала себя неуютно, но не понимала, что хочет от меня Конрад.
Как будто спрашивает, но о чем? Сказал бы уж словами, я бы ответила. А так… Страшно неприятно. Поэтому пришлось начать разговор, чтобы отвлечь его от столь пристального созерцания моей персоны.
— Я тут снова изучала вот это, — протянула ему листок со своими записями насчет Гесперия, — Собрала все сплетни, но никакой зацепки. А вы ничего нового не узнали?
Конрад хлопнул ресницами и пронизывающий взгляд куда‑то исчез. Сейчас он смотрел на меня нормально, спокойно и доброжелательно, как всегда.
— Ну‑ка, давай я прочту, что ты насобирала.
Он пробежал мои каракули глазами, хмыкнул и сунул листок в карман, поясняя:
— Хочу сличить с тем, что есть у меня. Завтра верну.
Затем вдруг спросил другим, совершенно ледяным тоном:
— А почему твой друг сидит в твоем кабинете? У него теперь есть квартира, он может также пользоваться учебной аудиторией, а преподаватели обычно работают в преподавательской.
Ну знаете ли! Пришел наводить свои порядки! Я могу этот вопрос и сама решить! Или он все же ревнует? Так вроде за обедом все выяснили. Что могло произойти между обедом и ужином? Я что‑то пропустила? Решила все же ответить:
— Так удобнее. Одно ведь дело делаем. Составляем новый, абсолютно новый курс математики для магов. Нам с ним надо постоянно советоваться, сверять свои представления и планы. А когда я занята своими делами… Он тихий, мне не мешает, сидит себе, пишет… Зато если нужно мое мнение, никуда бежать не надо, и наоборот.
— Что наоборот?
— Если мне нужно его мнение Что тут непонятного?
Я начинала закипать. Зачем вообще пришел? Если я ему нужна, пусть скажет прямо, если не нужна — пусть отвяжется. А то будет меня тут ревновать к каждому столбу, нервы дергать… Для меня Вольфи не мужчина, но я этого никому объяснять не собираюсь, тем более в присутствии самого Вольфи.
— Не кипятись, Марта. Я ни в чем тебя не упрекаю. Просто подумал, может тебе неудобно…
— Неудобно штаны через голову надевать! Если мне будет неудобно, я, поверьте, молчать не стану, так и скажу. А сейчас мне, напротив, очень удобно, просто удобней некуда.
Что происходит, господа хорошие?! Злюсь и не могу остановиться. Аж всю трясет. Умом понимаю, что глупость страшная, но… Что меня так бесит? Конрад уже не рад был, что завел разговор. Отвел взгляд в сторону и как‑то весть скукожился, пережидая приступ моего недовольства. Если я не могла понять, что не так, то он и подавно.