Сквозь шум донесся удивленный женский голос:
– Эн, что вы делаете?
– Пригибаю ветки розалии, – невозмутимо отозвалась мачеха. – Вы же хотели, чтобы кусты были развесистей. Вот, развешиваю.
И попутно прикрываю лишние части тела незапланированного гостя. Молодец Эн!
– Вы же собирались начать уборку подвала? – с подозрением напомнил голос, очевидно, принадлежавший экономке.
– Начну. Я призрак – я не устаю. Спать мне тоже не нужно, – отозвалась мачеха под бодрый шелест пригибаемых веток.
Перед глазами немного прояснилось, Винс едва заметно шевельнулся. Я придавила его руку к земле. Перья под пальцами остались мягкими. Я с облегчением выдохнула.
– Что это? – тут же взвилась экономка, услышав мое пыхтение. – Я вызываю стражу!
Только не стражу!
Я, точно пьяный из канавы, выбралась из веток и приветливо улыбнулась высокой пышной старушке:
– Здравствуйте! Я Ариана, дочка Эн.
Мачеха кивнула и деловито спросила, продолжая пригибать ветки над конечностями Винса:
– Ари, ты все ветки с другой стороны пригнула?
– Все! – заверила я, продираясь через заросли к дорожке.
Честно говоря, не знаю, какой смысл пригибать то, чего не видно, но экономка довольно закивала.
Она даже спрятала амулет для вызова стражи. Но старушка была не так проста: поизучав мой пыльный наряд пару минут, она спросила:
– А чего зеленая такая? Чисто под цвет листвы?
Ой, про то, что у меня сейчас крайне жизнерадостный цвет лица, в том плане, что любой на меня глянувший чувствует себя бодрым и счастливым, я забыла.
– Так это… – из кроны дерева на другой стороне дорожки выпала фея, – крем это такой. На лицо мажешь и получаешь благородную бледность!
– Вечно молодежь что-то выдумывает! – пробурчала экономка, еще раз глянула на меня и, бормоча про то, как хорошо было во времена ее молодости: кони толще, возницы стройнее, девы с румянцем, как у пирога, продолжила променад.