– Стой! Я не шутил, когда сказал, что в следующий раз применю магию!
Я прижалась к стене и закусила губу, сдерживая улыбку. Когда собственная личная жизнь встала на паузу, наблюдать за чужой вдвое интереснее.
Фигура, даже не думая останавливаться, рванула к подстриженным в форме прямоугольников кустам, формирующим живую изгородь. Стоило перебраться через них – путь к реке открыт.
По позвоночнику прошел едва ощутимый разряд. Я знала, что сейчас могла бы заставить их прорасти и поймать ее в ловушку, но… я не стану этого делать. Не стану, я сказала! Прижалась спиной к стене плотнее, впитывая ее холод. Фух… Вроде бы начало отпускать.
Занятия по контролю над силой не проходили даром.
Пусть Даттон сам охотится на эту паршивку, если ему надо. А судя по импульсу силы – ему было очень надо…
Двор будто молния озарила. Но за какую-то долю секунды до этого тонкая бледная ладонь скользнула в карман толстовки. Сверкнул фиолетовый камень. И двор стремительно начало заволакивать фиолетовым же дымом. Только после этого раздался пронзительный девичий вскрик. Ее задело, но вряд ли поймало. И шорох кустов это подтверждал.
Даттон спрыгнул в клубы плотного дыма.
Выругался.
Немного покашлял.
Поколдовал, чтобы разогнать все это.
Скрываться больше смысла не было, и я пошла к нему.
– Мия?!
– Она сбежала. – Не совсем к нему. Подобрала с земли остатки оплавившегося амулета. – Я смотрю, у тебя тут интересно.
– Тебя это не касается. – Пускать меня в сокровенное он не собирался.
Я едва не расхохоталась от мысли, что знаю о сердечной драме брата чуть ли не больше, нежели он сам. Ладно, не больше. Но недостающую часть истории.
Продолжить обмен любезностями помешала появившаяся из кухонной двери мама.
– Самина! А я думаю, кто тут…
– Мы немного поколдовали. – Мне достался взгляд, так и говорящий: «Прикроешь?» – Не волнуйся, двор будет в порядке. Мия учится себя контролировать.
Пф! Кто бы жаловался! Я только что видела свои нарциссы у двери. Они до сих пор там, и они прекрасны.