Литти как раз принесла суп. Я бы предпочла чай с печеньем, но, узнав, что со мной сегодня было, мама настояла на том, что мне надо нормально поесть. Что ж, в конце концов, я за этим сюда и пришла. Не за едой, конечно. За теплом и заботой.
– Все не могу привыкнуть, что ты у меня уже взрослая, даже замужем, – с грустью и нежностью вздохнула мама.
– Ум-м.
Действительно вкусно.
– Кажется, совсем недавно была проказливой девчушкой. – Ее глаза затуманились воспоминаниями. – Даже в том ужасном месте ты все время умудрялась куда-нибудь улизнуть, что-то сломать, перепутать записи, а потом делала совершенно невинное лицо, будто не понимала, что тебя ругают. Но ты понимала.
Правда? Совсем этого не помню.
Вызванный магией сон, в котором были эти события, помню и вряд ли смогу когда-то забыть, а настоящих воспоминаний нет. Их и не должно быть в силу возраста. К счастью.
– Тебе не страшно было брать нас под опеку? – спросила то, о чем хотела узнать, как только недостающие части истории встали на место.
– Я же видела, в каком ужасе вы были. И сразу поняла, что в вас с Даттоном нет того зла.
Внутренние терзания почти совсем отпустили.
За восемнадцать лет жизни кого-то убить мне ни разу не хотелось. Ну, не буквально.
Мои родители – Биара и Алексо Мирастани, и других мне не надо.
Точка на этом!
– Как думаешь, та ведьма приворожила Даттона?
Я чуть супом не подавилась.
– Нет! Честно, нет.
– Хорошо. Значит, есть шанс, что они разбегутся?
Небо… По-мо-ги-те.
– Они любят друг друга, – заметила осторожно.
Печенье из планов никуда не делось, но, если мы сейчас поссоримся, о нем придется забыть до следующего раза. И да, рядом с мамой в любом возрасте и при любом статусе допустимо такое вот ребячество.