Он тоже ощущал, потому что безошибочно ловил моменты, когда я приходила в себя, и старался делиться новостями.
С Даттона сняты все подозрения, и его снова обожают.
Они с Рами обручились, и теперь мама готовится к битве за пышную свадьбу.
Зайла уже дома. Штатный врач из агентства нашла для нее специалистов, которые уберут ожоги с тела и страхи изнутри, и теперь девушка готовится к первому в жизни путешествию за пределы Росстани. Кстати, в углу моей комнаты на подставке устроились целых три кашпо с фиалками от нее.
Стоило пострадать, чтобы мне перестали пытаться дарить срезанные цветы.
В этом месте я улыбалась.
Подход к лечению у оборотней был своеобразный, впрочем, как и ко всему остальному. Если нет рваных ран и ты не истекаешь кровью, отлежаться можно и дома. Тем более в моем случае рядом была врач и два ведьмака. Потом один, потому что Мишелин уехал почти сразу, как только сорвалась с места его Аметист. Я так и не поняла, что между ними, а Райден шутил, что, если бы не угроза в виде Миффи, наемница была бы у его ног. Остальные маги еще заканчивали здесь с формальностями, но тоже со дня на день собирались уезжать.
Идеальный конец истории.
Утром четвертого дня стало настолько лучше, что мама привезла мне кашу и лично кормила. А стоило Анрею закатить глаза, она отправилась на кухню и приготовила ему завтрак тоже. Мясо. Почему-то она была уверена, что оборотни даже на завтрак едят только мясо. Хорошо, хотя бы не сырое.
– Как ты? – спросил муж, когда мама отправилась к Джос.
Нет, они не стали подругами. Но впереди нас всех ждала свадьба…
– Начинаю снова любить этот мир. – Настроение правда было неплохое, только немного вялое.
– Отлично! – воодушевился Анрей. – У меня для тебя кое-что есть.
И продемонстрировал мне два билета на самолет.
Кажется, я уже достаточно поправилась, чтобы восторженно пищать.
– Это…
– Наш медовый месяц. А потом счастливая жизнь.
Не верится, что мы добрались до этого момента. Небо, как же я счастлива!
– Я так тебя люблю, – прошептала чуть слышно.
– Запомни это, Самина Данблаш, – усмехнулся Анрей, наклоняясь ко мне, – и вспоминай каждый раз, когда тебе захочется начать меня ненавидеть.