– Многоуважаемая профессор-теоретик не может знать всей правды о том, чего никогда не переживала. – Парень с черными глазами без белков с пугающей нежностью сжал ее руку.
Они оба могли видеть меня, но полностью проигнорировали направленное на них внимание.
По позвоночнику изморозь прошла.
Я поспешила отвернуться.
– Ее не должно здесь быть, – продолжала шептать блондинка. – Своим отношением ко всему она несет зло.
– Однако, справедливости ради, должна сказать, что такие браки получаются самыми крепкими, – закончила мысль профессор. – Поэтому не спешите настраиваться на скучную жизнь только лишь с одними обязательствами.
Она задорно подмигнула внимающему студенчеству.
А потом припомнила несколько забавных историй, связанных с парами. До конца лекции аудитория минимум дважды взрывалась хохотом.
Кто бы там что ни говорил, лично мне профессор Таярин не казалась плохим человеком. Да, она ответственная и самую малость пресная, но она старается. И тогда, найдя меня после церемонии, правда попыталась подбодрить.
Меня? Или себя?
Осторожный поворот головы.
Блондинка уложила голову на плечо своему монстру, будто они не на парах сидели, а на свидании. Исходило от них что-то… Не сиропная романтика, как от некоторых «слипшихся» парочек, на которые я уже насмотрелась в Эльрим. Нечто принципиально другое.
Интересно, кто они? Почему-то раньше я их не замечала…
Следующим в расписании шло нечто с лаконичным названием «практикум». Какой практикум? По чему практикум? Тария внятно объяснить не смогла, но посоветовала в следующий раз выбирать удобную обувь.
Занятие проходило в большом круглом зале с прозрачной крышей. Ее чуть припорошил снег, и солнечные лучи, преломляясь в серебре зимы и золотистом стекле, разбрасывали по залу мерцающие отсветы.
Студентам было велено разбиться на пары и встать на некотором расстоянии от других.
Я неловко отодвинулась в сторону от всех и подавила желание обхватить себя руками за плечи.
Распахнулась дверь.
Криштан Найдерхофф кивнул преподавателю, стремительно пересек зал и замер рядом со мной.
– Выглядишь замечательно, – сообщил он, оглядывая меня от носков туфель до платиновой макушки. – Пожалуйста, больше не наряжайся кем-то другим.