Спина дрогнула, но он упрямо продолжал идти вперед.
На глаза навернулись слезы.
— Эри? Что я сделала? — получился какой-то жалкий всхлип.
А он закрыл дверь наших комнат у меня перед носом.
Слезинка скатилась по щеке, каплей упала с подбородка, оставив на платье темное мокрое пятнышко.
Если бы не его раны и полное истощение, я бы ушла, но так… В ледники гордость.
Ключ, само собой, у меня тоже был. С равным уровнем доступа.
Чувствую, уже завтра это изменится, но сегодня я толкнула дверь. Ну вот, от меня не так просто отделаться. Сам, в конце концов, подписался. И пусть сколько угодно смотрит на меня с этим тлеющим выражением, будто руки чешутся придушить. Обидно, но я переживу как-нибудь.
Пальто уже было сброшено на пол.
Окровавленное пальто.
И совершенно жутко выглядящие остатки рубашки.
— Тебе нужен врач. — Но я зачем-то закрыла за собой дверь.
— Уходи, — прозвучало бесцветно, но повелительно.
Да что я такого сделала?
Тянуло громко разреветься, а то и вообще хлопнуть дверью с другой стороны, но я сжала зубы и обошла его, чтобы видеть лицо. Бледное, со впалыми щеками, но нормальное, человеческое. И кровь на брови уже запеклась. Взгляд сполз ниже. Наткнулся на жуткие рваные раны на груди. Небо… Как он вообще еще жив?
— Эри… — Губы шевельнулись в полном отрыве от разума.
— Беги от меня, я монстр, — с тихой обреченностью произнес самый дорогой для меня человек во всех измерениях. — Снежность, пожалуйста.
Сказал, а сам шагнул ко мне.
Будто тело и разум сейчас жили по отдельности.
И лед, сковывающий смертельные раны, стремительно таял.