Жизнь уже никогда не станет прежней.
Пора бы свыкнуться.
Горячий кусочек, слегка измазанный в варенье, определенно помог.
Мм-м. Я довольно прищурилась.
Надо просто концентрироваться на приятном. Думаю, я научусь.
Ой, еще одно чуть не забыла.
— Ина просила поговорить с тобой… ну, чтобы ты не выдавал ее замуж, — выпалила я и посмотрела на кронса с умоляющим выражением.
— И в мыслях не было, — заверил он.
— Правда?
Разговор не очень касался Эйла, но он внимательно ловил каждое слово. Не хочу показаться капризной, но ему вообще обязательно постоянно торчать рядом с нами?
— Я старомодный, но не до такой же степени. — Слова были подкреплены возмущенным взглядом. — Пусть сестры сами разбираются со своей личной жизнью.
Образ любимого мужчины еще немного поменялся в моих глазах, хотя казалось, что он просто не может стать лучше. Эрихарду всегда с успехом удавалось невозможное. Но, подозреваю, была в этой ситуации и соль: вряд ли он позволит свободу Наари. Или позволит? Благоразумия хватило прямо сейчас не спрашивать. Всему свое время.
Как выяснилось, Эрихард в этот момент тоже думал о семье, но немного в другом контексте:
— Насколько же я плохой брат, раз моя старшая сестра скорее обратится к моей невесте, которую совсем не знает, чем ко мне…
Утешить его хотелось, но я вспомнила, как Ингверда говорила о нем и это ее "мы не особенно близки", и всякие возражения отпали. Я качнулась вперед и поцеловала жениха в уголок губ.
— Утешительный поцелуй? — Он лизнул то место и… узоры на его теле вспыхнули.
От этого зрелища почему-то во рту пересохло.
— Признание своих ошибок может считаться первым шагом на пути к исправлению, — невинно заметила я.
И со смехом увернулась от нарочно протянутого мне слишком большого куска оладьи.
День прошел неплохо, хоть поначалу я и нервничала из-за того, что мы с Эрихардом оказались разделены. Но ни опасности, ни чьей-то неприязни не чувствовала, и расслабилась. Участие в беседе ограничила улыбкой.