Рейд. Оазисы

22
18
20
22
24
26
28
30

Он не обратил на то внимания поначалу, но, несмотря на утро, в кабаке на удивление много народа, раздаются крики, люди начинают прятаться под столы. Ему не хотелось бы задеть кого-то, но сейчас нужно делать дело.

Несмотря на отсутствие лица, Тарзан вскакивает, разбрызгивая вокруг себя бурую кровь и, чуть запнувшись об официантку, уверенно идёт к выходу из кабака, но налетает на угол стола, что стоит посреди зала, и валится на пол.

Горохов на него не смотрит. С ним всё ясно, даже если ты жив, но у тебя нет лица с глазами, то ты вряд ли может представлять угрозу.

Номер два – бандит со «Шквалом».

Эта чёртова мясорубка не должна начать стрелять. Тут просто негде укрыться от длинной очереди. Нет, нельзя давать ему выстрелить, иначе Горохову не дожить до того момента, пока патроны у него в автомате кончатся.

Он помнит того бандита, высокий, сильный, бронежилет носит на голое тело. И ещё шляпа с широкими полями. И сейчас он сидит левым боком к геодезисту за самым лучшим столом в кабаке. Сидит, смотрит зло на геодезиста и уже тянет своё страшное оружие к себе. Семь метров, но он в бронежилете. В руку, в голову? Нет, Горохов целится ему в бедро, оно прекрасно ему видно, а там толстенный сосуд с кровью.

Спусковой крючок – выстрел! Дым!

Картечь разорвала ему ногу почти у паха и сломала стул, бородатый рухнул на пол.

Номер три – бандит с карабином.

За столом с ним сидели ещё два бандита. Один растерялся, пытается спрятаться под стол, а второй вскакивает, у него полуавтоматический карабин. Он судорожно пальцами дёргает скобу предохранителя, но никак не может её сдвинуть. Горохов бросает ружьё, теперь ему оно ни к чему. Левой рукой выхватывает из-за пояса обрез.

У болвана нет бронежилета, и он стоит почти в полный рост. Нет нужды торопиться, он ещё даже предохранитель не снял. У геодезиста куча времени, стрелять только наверняка. Стоп…

Боковым зрением он видит шевеление слева от себя. Золотозубый подонок… Так и есть, он тянет из кобуры подмышкой пистолет.

«Сволочь. Так и знал, что будешь мешать».

Геодезист перекидывает обрез через левую руку, почти не целясь, жмёт спуск, даже не поворачивая головы. Всего три метра до этой туши в грязной майке.

Выстрел – дым!

Жакан бьёт золотозубого под правое ребро. В печень. Вся туша вздрагивает волной, роняет пистолет на пол. Он не жилец. А ещё удивлён. Они всегда удивлены. В их мире в них не должны попадать пули. Они должны убивать, а их… Нет-нет нет. Ведь это ещё и больно.

Кровища. Крупные капли разлетаются повсюду. Долетают до пыльника Горохова, но ему не до них, он переводит ствол обреза на того урода, что уже сдвинул скобу предохранителя. Он начинает поднимать оружие.

«Ну, молодец, только ты всё равно не успел».

Горохов жмёт крючок спуска.

Он желал себе хоть немного удачи перед тем, как постучать в дверь кухни. Но оружие, которое он взял у двери, было худшим из всех возможных. Уже там можно было понять, что сегодня удача – это не его.