Ковальский перевел взгляд на дочь:
— Ирен?
— Я замужем и остаюсь с мужем, — твердо произнесла она, но потом голос беспомощно дрогнул: — Папа…
Жалобный взгляд скользнул по Хану и Богдану в поисках поддержки, но те пока не вмешивались.
— Это твое решение. С ним ты теряешь право на нашу фамилию и наследство. — Вацлав был суров и непоколебим.
Ирен ахнула, но ее тут же успокоил Берт:
— Не переживай, у тебя теперь моя фамилия, и в деньгах мы не нуждаемся.
— Тогда следуйте за мной, чтобы подписать документы.
Вацлав отвернулся, но его остановил Берт.
— Пришлите их моим юристам, и мы все подпишем, когда они будут готовы.
Ковальский-старший оглянулся:
— Со мной уже прибыл юрист, и они готовы. Осталось только заверить.
— Если это ловушка… — Берт бросил предостерегающий взгляд на Богдана.
— Юрист действительно прилетел с отцом, — подтвердил тот, гадая, что же задумал Вацлав. Ведь даже не пытался давить на Ирен и вопросы задавал скорее для проформы, хотя со стороны могло показаться и иначе. Уж он-то отца хорошо знает.
Все вместе поднялись в номер, где их уже ждал Ондельсон и два человека из охраны. Документы были подготовлены, и один экземпляр дали Ирен, а второй Берту. Заинтересованный Богдан подошел к сестре, читая поверх ее плеча.
Ирен держалась, сохраняя на лице гордое выражение, но нечто ее смутило.
— Почему я должна буду говорить, что в девичестве моя фамилия Ларсен?
Богдан бросил взгляд на отца, поверх головы сестры, не веря, что тот пошел на это.
— Потому, что это фамилия твоей матери. Настоящей, — ответил Вацлав.
— Я приемная?! — не поняла Ирен, пребывая в шоке.