От волнения я не могла анализировать ее слова.
Руки пожилой женщины по локоть были примотаны скотчем к туловищу, и я взяла ее за запястье. Меня чуть не затошнило, когда увидела, что ладонь в крови и нет половины мизинца. Господи, ее жестоко пытали!
Неожиданно Аделаида Стефановна крепко схватила меня за руку.
— Себе надень! — четко произнесла она.
В растерянности, что не так поняла, подняла взгляд к ее лицу.
— Т-т-вое… спрячь… — Она хрипела и, борясь с удушьем, выдавливала из себя: — Концы снимаются… дневник… дача… тайник Алекс…
На этом силы ее покинули. Пальцы разжались, соскользнув с моей руки, и бабушка захрипела.
— Сашка, где ингалятор! — закричала я. — Нет… нет…
Борясь с паникой, вскочила на ноги, и взгляд заметался по комнате. В спальне было все перевернуто и валялось на полу, я не знала, где искать лекарство. Автоматически надев на руку браслет, который сжимала в ладони, бросилась к тумбочке у кровати.
— Бабушка! — на пороге появилась подруга, бледная как смерть.
— Ингалятор! — обернулась к ней.
— Сейчас! Скорее посади ее!
К счастью, я мгновенно нашла ножницы. Разрезала скотч, кое-как усадила Аделаиду Стефановну. Прибежала Сашка с ингалятором.
Пока ждали «Скорую», я перевязала пострадавшую руку, но понятия не имела, что делать с остальными ранами. Порезы были неглубокие, но многочисленные. Бабушка перестала хрипеть, но потеряла сознание, и пришлось ее положить. Пульс был слабый. Нас с Сашей трясло. Подруга вообще боялась зайти в комнату. Она с детства не переносит вида крови и сейчас была на пределе.
Звонок сотового раздался неожиданно. Номер был неизвестен, но я ответила.
— Кристина? Это Богдан. Не могу дозвониться до Алекс. Вы доехали?
— Богдан, квартиру Алекс ограбили, ее бабушка в тяжелом состоянии. Мы ждем «Скорую», — отрывисто ответила ему.
— Я выезжаю. В полицию звонили?
— Нет, — растерялась я. Конечно, глупо, но впопыхах нам это даже в голову не пришло.
— Вызывайте, а я пришлю к вам своего адвоката.