— Что в книжке? Может, записки деда? Он же был дипломатом, кажется.
— Сейчас…
Я полезла за своей находкой, которую сунула под пояс джинсов, когда прыгала со второго этажа. Даже не было времени заглянуть, что же мы добыли.
Открыв потрепанную записную книжку в черном кожаном переплете, увидела записи на французском. Пролистав по диагонали текст, сделала вывод:
— Писала Аделаида Стефановна, узнаю почерк. Кажется, это ее дневник.
— Что за язык? — скосил взгляд Кирилл.
— Французский.
— Оставишь, я переведу.
— Кир, я прекрасно знаю его, — улыбнулась я.
— Тогда сейчас едем ко мне, изучим записи.
— Хорошо!
Стало приятно, что он не бросает меня и не собирается отстраняться от всей этой истории. Я бы с ума сошла одна. Родителей нет, с Сашей не поделишься, а Кир показал себя надежным и здравомыслящим партнером.
В машине читать было невозможно, еще немного полистав, я закрыла дневник.
— Если они ни при чем, тогда что делали на даче? — вернулся к прежней теме Кирилл.
— Может, тоже подумали о том, что дачу могут обворовать? — предположила я. — Богдан за Сашку переживает. Помог нам. Адвоката прислал вчера. Если бы не он, так мы бы еще в участке показания давали до утра.
— Не стоит им доверять, пока все не прояснится.
— Кир, я только тебе рассказала.
Кажется, мои слова и доверие польстили бывшему другу.
— Серебрянская, неужели ты научилась своей головой думать?
— А раньше не думала?