— Не хочешь?
— А должна?
— По идее, если платок работает, ты должна подчиниться.
— Кир, ты нормальный? А если бы он сработал? — моему возмущению не было предела.
— Я должен был приказать такое, чего бы ты в адекватном состоянии не сделала.
— А если бы я стала раздеваться? — не могла успокоиться я, яростно желая придушить некоторых экспериментаторов.
— Ну, ты же меня обнаженным видела, — ничуть не смутился он.
Нет, ну ничего себе?!
— То есть ты бы меня не остановил?! — потрясенно выдохнула я.
Мне ответили неопределенной улыбкой и сняли платок с шеи.
— Попробуй теперь ты, — протянул мне.
Чисто на автомате взяла и обернула вокруг шеи, продумывая месть. Как назло, ничего путного в голову не приходило. Ударь себя по лбу? Как-то глупо. Раздевайся? С него станется, издеваясь надо мной, раздеться. К тому же он и так совершенно спокойно своей голой задницей утром сверкал. Нужно что-то такое, чего Ольховский в нормальном состоянии никогда не сделает.
— Поцелуй меня, — как-то само собой слетело с губ.
Должна сказать, что месть удалась. Кирилл выглядел таким же ошарашенным, как и я после его слов. Собиралась уже съехидничать по этому поводу, как во рту пересохло от его взгляда. Он вдруг стал таким мужским, оценивающим и прилип к моим губам.
— Кир… — хотела сказать, чтобы перестал придуриваться, все равно не поверю, как была сдернута со своего места.
Непостижимым образом оказалась у него на коленях и ахнуть не успела, как мне закрыли рот поцелуем. Я была настолько потрясена, что даже не сопротивлялась. Потеряла способность мыслить и хоть как-то адекватно реагировать на происходящее.
— Сладкая, — шепнул Кирилл, чуть отстранившись.
Конечно, сладкая, я сколько варенья съела! Но сказать об этом не успела. Зарывшись пальцами в мои волосы, он опять приник к губам. В какой-то момент показалось, что меня хотят съесть. В каждом движении его языка чувствовался откровенный голод. Раньше посмеивалась, когда читала в романах сравнения типа «он приник к ее губам, как путник, изнывающий от жажды». Больше смеяться не буду, так как в данный момент меня пили. Страстно, жадно, будто я необходима, как умирающему от жажды глоток воды. А потом сумасшедший напор и неистовые поцелуи сменились бесконечно нежными, бережными. Меня дегустировали, как самое изысканное и дорогое вино.
Я забыла, с чего все началось, и просто таяла в его руках, теряясь в вихре эмоций. В жизни такого не испытывала! Руки сами обвили мужскую шею, притягивая ближе. Невероятно чувствовать себя особенной, дорогой, необходимой. Голова кружилась, и я как будто парила, обнимая Кирилла. Он стал центром моей вселенной. Весь мир исчез, оставив лишь его дыхание, вкус губ и нежность.
В себя я пришла, когда он случайно потянул за один конец шейного платка, сильнее затянув его. Платок! Отрезвило осознание того, что все это его действие. С усилием оттолкнула от себя Кира, отстраняясь.