Lastfata

Я открыла рот.

— Сколько? Вот это да…

— У Тины 52, у Эша 47. В сумме 99 единиц.

Вандерфилд скрипнул зубами, и я сникла. Это не мои единицы. Это все его. А я просто воровка, вытягивающая из него потенциал.

От горечи стало нечем дышать. А ведь я так хотела учиться! Так радовалась поступлению в ВСА! Планировала будущее, в котором стану уважаемой заклинательницей, заработаю синов и обеспечу тете и дяде достойную жизнь.

А все оказалось обманом.

Я даже не случайник. Я пустой сосуд, в который перетекает чужая магия. И нет здесь моего достижения. Даже предка заклинателя нет. Род Аддерли всегда был самым обычным, и не было в нем никаких чар. Мы жили в Котловине из поколения в поколение и не имели никакого отношения к заклинателям. Я зря поверила в чудо.

— Мне жаль, — ни на кого не глядя, произнесла я. Потом подняла голову, посмотрела на Эша: — Мне очень жаль.

— Помолчи, — сквозь зубы произнес он. Потер переносицу, словно у него нестерпимо болела голова. Потом выпрямился и повернулся к притихшим преподавателям: — До каких значений может колебаться потенциал? Сейчас пополам… Это худший вариант?

— Нет, — сухо уронил Аодхэн.

— То есть… у меня может оказаться желтый сектор?

— У тебя может оказаться ноль, Эш, — с жалостью ответила Аделия. — Прости, я знаю, что это звучит ужасно.

— Я имею все основания считать, что при достижении одним сосудом, то есть одним из вас, нуля, передача остановится, — бесстрастно объявил профессор разрушения. — Ноль стабилизирует тело, и lastfata исчезнет.

Я опустила голову. То есть стоит одному из нас стать пустышкой, и все закончится, lastfata испарится. И такой скачок потенциала может случиться от любого прикосновения или поцелуя. Я-то не боюсь снова стать обычной девчонкой с окраины, а вот Эш… Для него это будет равносильно падению в бездну. И, увы, никто не способен предсказать, к кому из нас перетекут чары.

Эш сжал подлокотник кресла до белизны в костяшках. Я не смотрела ему в лицо, но вот это движение красноречиво поведало о том, что сейчас чувствует наследник Вандерфилдов.

— Есть еще кое-что, — осторожно сказала Аделия. — Есть основание полагать… Ну, то есть… Мы думаем, что носители копья судьбы сильно отличаются от обычных заклинателей. И то, что сегодня произошло с загоревшейся бумагой, скорее всего, тоже дело рук одного из вас. Вероятно, это действительно сделала Тина.

— Но как?

— Мы не знаем, как это происходит, — недовольно произнес Аодхэн. — Я уже говорил, что действие копья непредсказуемо! Оно меняет носителей и обладает неизученными свойствами создания и разрушения. Увы, у нас слишком мало данных. Но с этого дня вы оба под моим личным контролем. Держите язык за зубами, а о каждом странном или просто непонятном случае сообщайте незамедлительно. Ясно?

Я неуверенно кивнула.

Эш откинулся на спинку стула, его лицо ничего не выражало, словно здесь обсуждалось не самое главное в его жизни, а нечто обыденное. И я даже восхитилась его выдержкой. Потому что сама то краснела, то бледнела, не зная, куда деть руки и взгляд. Было горько. Хотелось расплакаться, хотя я никогда не отличалась плаксивостью.