Щеки девушки порозовели, а на лбу появилась испарина. Горячий чай ускорил действие препарата. Залитая лунным светом, она казалась хрупкой и невинной.
Ковальский пытался убедить себя, что она Хищница, отравленная скверной, но получалось плохо. Карьеру с помощью вещей она не делала, а просто пыталась выжить, борясь с болезнью и с ее последствиями.
– Что для этого требуется? – взяв себя в руки, по-деловому спросила Эвелина.
– Отказаться от вещей, и ваше лечение полностью оплатит фонд.
– Что?! – вскинула она удивленный взгляд. Сделала попытку встать, но он пресек:
– Сидите!
И девушка безвольно обмякла на стуле.
– Я не понимаю…
– На вас сейчас чулки, лиф, и, я подозреваю, в полом украшении спрятан платок. Какие еще вещи у вас есть?
– Юбка. Перчатки. Но я их редко ношу, – ответила она, и глаза удивленно расширились, как будто не веря в собственную откровенность.
Сам же Богдан на мгновение прикрыл глаза. Пять вещей. Пять! Ей не позволят жить. Преодолевая себя, произнес формальную фразу:
– Вы готовы отказаться от этих вещей и забыть об их существовании?
– Нет! Я не могу без них. Вы даже не представляете…
И тут на пороге кухни возник Савицкий с пистолетом в руке.
– Эвелина, замолчи!
– Влад, ты чего?!
– Не стоило тебе сюда приходить, – сказал он, не сводя напряженного взгляда с гостя.
– Опусти оружие, она под прицелом снайпера. И ты тоже, – добавил Богдан, когда на лбу Савицкого появилась красная точка.
– Влад! – испуганно ахнула Эвелина, прижав ладонь к губам. Она все еще не понимала, что происходит, и растерянно смотрела то на него, то на Богдана.
Стоило услышать угрозу в адрес любовницы, как Савицкий сломался, опустив оружие.