– Ты тоже ничего, – вернула ему сомнительный комплимент. К дьяволу! Пусть ему дифирамбы другие дуры поют. Этот мужской экземпляр и без меня прекрасно знает, насколько он привлекательный.
Богдан понимающе усмехнулся и резко провел ребром ладони там, где все давно жаждало его гм-м… внимания.
Я застонала от удовольствия, запрокинув голову. Царящий в помещении сумрак раскрепощал. Скажи мне кто еще утром, что уже вечером я буду стоять перед иностранцем голой и в голос стонать от наслаждения, я бы его отправила на третий этаж, к психологу – голову проверить. Я же Богдана даже как мужчину не рассматривала, так, раздражающий и отвлекающий фактор. Жизнь все же непредсказуемая штука!
Что же творили его пальцы! Я пошатнулась и ухватилась за мужские плечи, потянувшись за поцелуем.
– Защита, – напомнил Богдан, отстранившись и, к моему разочарованию, убирая руку.
– Я на таблетках.
– А я чист. Поднимемся наверх?
Нет, нет, я не хотела никуда идти и портить момент! Где гарантия, что не включится мозг, вопрошая, что я творю и зачем, и испортит все удовольствие.
– Не надо, – решила я тонуть в охватившем меня безумии и опять потянулась к его губам, но Богдан развернул меня к себе спиной и чуть подтолкнул, намекая, чтобы встала на четвереньки. Я сначала подчинилась, и он даже успел погладить меня по ягодицам и надавить на поясницу, чтобы прогнулась, но такая поза показалась мне унизительной, и я выскользнула из-под его руки, отползая вперед, к подлокотнику. Развернувшись к нему лицом и стоя на коленях, поманила пальцем.
Мое своеволие не пришлось по душе Богдану. Было видно, что он привык сам задавать правила и никому не отдавать бразды правления. Он подошел ко мне и, опершись коленом на диван, уже властно начал разворачивать за плечи, но я воспротивилась, не желая переворачиваться.
– Хочу тебя видеть.
– Здесь мало места.
– Так сделай что-то! – с вызовом потребовала я.
Он сжал мой подбородок и тихо приказал:
– Повернись к стене.
– Не хочу, – напряглась я, и туман желания стал рассеиваться. Я не девка и не проститутка, чтобы мне приказывать занять необходимую позу. А он давил взглядом, вынуждая подчиниться, не лаская и не прикасаясь больше. В душе вспыхнула обида. Со злостью оттолкнув его, соскочила с дивана. Пусть катится! Меня сегодня Костя поимел в переносном смысле, и позволять это делать Богдану в прямом я не собиралась. Два раза за день – это уже слишком!
Не успела сделать и несколько шагов по направлению к выходу, как грохот за спиной заставил обернуться. Честное слово, такое впечатление, что он мебель ломает, но нет. Богдан рванул на себя сиденье дивана, раскладывая его. Я остановилась, а он лег, вытягиваясь в полный рост и заложив руки за голову.
Полотенце с бедер осталось валяться на полу, и мужчина был полностью обнажен, показывая, что не растерял своего желания, хотя и сверлил меня злым взглядом.
Это была победа. Всей своей женской сущностью я чувствовала это и, притягиваемая как магнитом, пошла обратно.
Богдан не пошевелился, даже когда я забралась на диван и оседлала его бедра. Потянулась поцеловать, но он отвернул лицо. Ласки закончены? Серьезно?! Он считает, что остановит распаленную женщину? Уступил и теперь жалеет? Плевать! Я сделаю все сама.