– Роза, ты оценила театр или меня?
– Миша, мы в приличном месте, а я чувствую себя такой пошлой… – прыснула я в ответ, а потом не выдержала и уткнулась в его плечо, давясь от смеха.
– Так я или театр? – настойчиво шептал он.
– Миша! – цыкнула на него, подхихикивая.
Смех расслабил и снял напряжение. Краем глаза я уловила, что Богдан на нас смотрит, но в его сторону демонстративно не поворачивалась. Миша под шумок переплел наши пальцы, и я не протестовала, будучи не прочь продемонстрировать некоторым, что я здесь тоже не одна. Да и просто приятно. Я и забыла, как это здорово, когда отношения только начинаются, и была не прочь получить удовольствие от конфетно-букетного периода.
«Нет, так можно косоглазие заработать!» – выругалась я про себя. Представление началось, а мой взгляд периодически косил в сторону.
Богдан тоже этим грешил. Наклонялся что-то сказать своей спутнице и как бы ненароком смотрел на меня. Несколько раз наши глаза встречались, но я отворачивалась первая. Если девушка ничего не замечала, то старшая женщина засекла и во время антракта бросила на меня сканирующий взгляд.
Я не хотела создавать Богдану проблемы и во время перерыва повела Михаила в другую сторону от его компании.
– Как тебе? – поинтересовался Миша.
– Постановка нравится, но само произведение не люблю.
– Почему?!
Кажется, мне удалось его удивить.
– Не понимаю таких женщин. Она рискнула потерять сына ради страсти. Мне кажется, ни один мужчина не стоит слезинки твоего ребенка, иначе что ты за мать? Каренин ее не бил, не унижал, не изменял. Стало скучно в браке и захватили новые эмоции? Так любая страсть проходит, и начинается проза жизни, а Анна рискнула незыблемыми ценностями – семьей и ребенком – ради проходящего. Бросила семью ради любовника, но и он ушел бы от нее со временем, оставив одну и с погубленной репутацией. Неудивительно, что покончила с собой.
– Ух ты! – выдохнул с улыбкой Михаил, а я поймала себя на том, что разошлась. Но даже в школе, когда мы проходили это произведение, я не одобряла и не понимала поступок Анны.
– Так что ее душевные метания мне далеки. Но танцуют красиво, – беззаботно произнесла я.
Михаил перестал улыбаться и сказал:
– Мои родители в свое время развелись. Тебе Макс не говорил об этом?
– Нет, – покачала я головой.
– Мать влюбилась в охранника. Отец дал ей развод, но не отдал меня, отправив учиться за границу.
Михаил говорил об этом спокойно, как будто не о себе.