Открылись двери, и в зал вошла королевская чета. Вильям оказался полной копией короля. Только Георг был старше, плотнее и чуть выше своего сына. А вот королева больше напоминала гибкую иву. Худая, с острым подбородком, серыми глазами и пшеничными волосами. Красное бальное платье полностью облегало тело и еще больше подчеркивало её худобу. Вслед за королем шел принц под руку с Миридой.
Знаете, я заметила, что все мужчины были в черных костюмах, белых рубашках и только цвет галстука отличался. А вот дамы наоборот пестрили нарядами всех цветов радуги, они старались переплюнуть друг друга в оригинальности. Декольте некоторых особ было такое, что хотелось подойти и прикрыть их выпирающие прелести платком, но вот длина юбок не поднималась выше икр, и на том спасибо.
В конце зала стоял позолоченный трон с высокой спинкой, мягким сиденьем и резными подлокотниками. А рядом еще два поменьше. Король занял свое место, королева села слева, а принц справа. Мириде же пришлось стоять за его спиной. Я заметила, что многие девушки смотрели на неё с завистью, но были и те, кто сверкал презрением. Лично я бы на такое не согласилась, быть той кого обсуждает каждый встречный мерзко. Ведь тебя никогда не оставят в покое, даже когда принц устанет и найдет замену.
Король поднялся с трона, и в зале воцарилась тишина.
— Уважаемые подданные, я рад видеть вас в столь замечательный день, — у него был красивый голос. Слегка хриплый, с бархатистыми нотками. По залу тут же прокатилась волна аплодисментов.
«О, тут Дантер» — вдруг услышала голос Тора.
«Где?» — начала вертеть головой.
«Эм, Вик, он тут не один».
«Что? С кем?»
Тор не успел мне ответить. Вновь заговорил король.
— У нас сегодня сразу несколько превосходных новостей, — улыбка не сходила с его лица. Совсем недавно в семье герцога Макладера появилась, а точнее нашлась вторая внучка. Позвольте вам представить — Виктория Мария тер Стоун Герцогиня Макладер, — его рука указала в нашу сторону. Народ разошелся, и мы оказались в центре внимания. Мне стало совершенно неуютно.
— Благодарю вас, ваше Величество, — поклонился герцог. Виктория, моя внучка от старшей дочери, именно она становится моей наследницей, так как является магом.
— Кстати, насколько я знаю, — усмехнулся монарх. Герцогиня еще ни с кем не помолвлена.
Если от слов герцога я чуть не открыла рот, чтобы возмутиться, то теперь мне хотелось провалиться под землю, как можно глубже и дальше. Теперь все неженатые мужчины, и даже некоторые женатые, смотрели на меня как на добычу. Я стала трофеем в молчаливой игре тестостеронов. А ведь тут есть еще и мамаши незамужних девушек, те прожигали меня ненавидящими взглядами, ведь я составляла их красоткам нехилую конкуренцию. Причем, многие уже подсчитывали сумму моего приданого. А ведь кроме денег я принесу мужу еще и титул.
Что б их всех
И зачем я сюда вообще приехала? Сидела бы в деревне и не знала никого. Мне до безумия хотелось высказать дедуле все, что я о нем думаю, а еще лучше сделать какую-нибудь пакость, чтобы он оказался от меня. При всем этом кузина радостно улыбалась всем, герцог как павлин выпячивал грудь, а тетя прожигала меня ненавидящим взглядом. Впору идти вешаться.
— Но это не единственная новость на сегодня, — продолжил король, когда страсти немного улеглись. Пару дней назад состоялась помолвка графини Пениты фон Тензер и маркиза Дантера тер Трауна. Давайте поздравим их.
Я застыла от удивления и шока. А тем временем все стали хлопать паре и поздравлять их. Когда толпа немного разошлась, мне удалось их увидеть. Дантер совершенно не изменился, такой же красивый и мужественный. Рядом с ним стояла миниатюрная шатенка с карими глазами, она просто лучилась счастьем. При этом я не могла найти в ней какой-то изюминки, обычная серая мышка. И что он в ней нашел?
Я так же заметила, что Дантер крутит головой, словно ищет кого-то. И тут наши взгляды встретились. В его глазах застыла тоска, но меж тем там еще мелькал гнев. А мне стало неприятно. Помолвка не заключается за один день. Зато, теперь мне стало понятно, почему он не писал и не давал о себе знать. Неужели ему было сложно сообщить об этом?
На душе стало мерзко.