Мы закивали и практически в это же время открылись двери аудитории и два врача ввезли каталку с больным. Это был мужчина больше похожий на мумию. Бледный, с выпирающими ребрами и прикрытый простыней до пояса. Я вообще не представляла, как он еще жив. Его глаза были закрыты, и дышал он с большим трудом. Подозреваю, что ему дали снотворное и обезболивающее — на таких стадиях боль сводит с ума.
— Граф, прошу, — улыбнулась льера Найтера и мы замерли.
Эльф снисходительно улыбнулся, подошел к больному, закатал рукава рубашки и положил ладони на живот. Секунда и вокруг его рук возникло свечение, оно было не сильным и практически сразу уходило в тело. Больной стал, словно светиться изнутри, на его лице появилась едва заметная улыбка. Я внимательно следила за эльфом. Тот закрыл глаза, и его лицо было совершенно спокойным. Меня это удивило, ведь во время лечения он должен был испытывать ту боль, что и пациент. Может, из-за обезболивающего это не происходит? Интересно. Спустя пять минут все было закончено. Эльф открыл глаза и отошел от больного. Практически тут же пациент пришел в сознание.
Я осторожно осмотрела аудиторию. Все девушки пребывали в восторге, а вот я этих эмоций не разделяла. Нет, увидеть такое это здорово, но вот описание и действительность, как-то не совпадали. И я хочу понять почему? У меня возникли вопросы, но пришлось дождаться возможности их задать.
В данный момент льер Маклер обследовал больного на предмет излечения. Тот был доволен и даже стал выглядеть более здоровым. Появился румянец на щеках. Значит, лечение подействовало. А ведь бывали случаи, когда даже истинный целитель не мог помочь. Существовал ряд людей, у которых была аллергия на магию, и любое магическое вмешательство могло привести к смерти.
Пройдясь взглядом по аудитории, заметила, что граф смотрит на меня. И что ему надо? Хотя, может я задела его высокие чувства тем, что не смотрю на него как на бога. Кто знает.
— У кого-нибудь есть вопросы? наконец услышала я долгожданную фразу от куратора и тут же подняла руку. Виктория.
— Скажите, принадлежность к расе влияет на процесс исцеления?
В аудиторию воцарилась полная тишина. Все переваривали вопрос и пытались понять, что именно я спросила. Первым дошло до льера Маклера, он посмотрел на меня с едва заметной улыбкой.
— Виктория, поясните свой вопрос, — попросила меня льера Найтера.
— Ранее нам говорили, что лечение больного приносит сильнейшую боль, — заговорила я, смотря на эльфа. Но в данном случае я этого не увидела.
— Что ж, вопрос весьма интересный, — раздался голос графа. Мягкий, обволакивающий и завораживающий. На самом деле боль испытывают все лекари, просто эльфы научились абстрагироваться от самого процесса и отделять сознание, дабы не испытывать этих чувств.
— Адаптироваться можете только вы?
— Без понятия, — эльф пожал плечами. С остальными мы о таком не беседовали.
— А опытом не делились? — не отставала я, заставляя графа смотреть на меня с удивлением, а учителей с некой долей уважения.
— Опытом? он сделал вид, что не понял меня. Но я ведь не отстану.
— Да, — кивнула. Если вам удалось научиться отгораживаться от боли, то почему бы не попробовать передать эти знания остальным целителям? Ведь истинных не так много и большинство просто боятся своего дара именно из-за боли.
В аудитории вновь полная тишина. Ученицы смотрят на меня так, словно готовы убить за эльфа, а он сам с задумчивым видом разглядывает меня. Льера Найтера едва скрывает улыбку. Она уже поняла, что я не отстану от бедного графа, пока все не выясню.
— Хм, вопрос хороший. Мы как-то об этом не думали. Но теперь я поговорю со своими старейшинами. Еще вопросы есть?
— А как вы определяете, чем именно болен пациент? наглеть так по полной.