Вернувшись в академию, он еще какое-то время метался по саду и длинным коридорам как неприкаянный. Что это? Волнение? С какой стати? Он ведь не собирается всерьез признаваться в любви. Это будет… тактический ход. Да!
Но сердце упрямо то билось где-то в горле, то проваливалось в желудок и там трепыхалось пойманной птицей. Кириан уговаривал себя, что это волнение — просто азарт, как перед битвой.
Он мысленно подбирал слова, которые хочет, без сомнения, услышать каждая девушка. Он сто раз проговаривал их про себя и морщился — все не то, не то… В конце концов Князь с тяжелым сожалением решил отложить признание до завтра, чтобы подготовиться по-настоящему, может даже отрепетировать речь, проверить собственное выражение лица перед зеркалом, выражение глаз, позу…
Уроки актерского мастерства тоже входили в его обучение быть аристократом, и Кириан явно удался в свою беспутную мать-актрису, любовницу отца, оставившую его сразу после рождения и исчезнувшую навсегда с изрядной суммой денег, которую старший Эса ди Кейрош ей заплатил за это самое исчезновение.
Так что успехи Кириана отца не удивили, хотя он и не упустил возможности пренебрежительно искривить красивые губы, когда ему об этом доложили. Конечно, умение аристократа сыграть любую эмоцию и спрятать настоящую ценно само по себе, но успехи сына на этом поприще не стоили даже похвалы. Во-первых, Кейрош, даже незаконнорожденный, но признанный, и так должен был быть лучшим во всем, и в этом нет заслуги именно Кириана, это все благородная кровь. А во-вторых, любая черта в сыне, напоминавшая о беспородной любовнице, заслуживала, с точки зрения отца, только презрения.
Вспомнив это, Кириан поймал себя на том, что уже довольно давно стоит в пустом коридоре у окна и бездумно смотрит на свое отражение в темном стекле. Ого, на улице уже стемнело?
Он повернулся, чтобы уйти к себе, и вдруг совершенно неожиданно наткнулся на взгляд светло-карих глаз-солнышек.
— Нам надо поговорить, — решительно закусив пухлую нижнюю губу, Иллис схватила его за руку и потащила за собой к лестнице и через холл на улицу, в парк.
Кириан шел, не сопротивляясь, как под гипнозом, и отчаянно пытался поймать в голове обрывки тех самых слов, что он совсем недавно выстраивал стройными цепочками-фразами.
Когда они дошли до пруда, он перехватил инициативу, потянув Иллис в заросшую плющом беседку.
— Мне тоже есть что тебе сказать, — усилием воли подавив волнение, Кириан принял свой обычный уверенный вид. — Я много думал… после того разговора… и после поцелуя. Иллис, я понял, что мои чувства глубже, чем я сам считал…
Кириан говорил и с каждым словом чувствовал себя все непонятнее. С одной стороны, слова вдруг полились потоком, гладко и складно, гораздо лучше, чем он сам придумывал. А с другой…
Что-то было не так. Что-то… Иллис реагировала совсем не так, как девушки, которых Князь раньше удостаивал своим вниманием. Она не краснела, не смущалась, не опускала глаза, не комкала в руках кружевной платочек. Она смотрела прямо и очень внимательно. И как-то… грустно.
Почувствовав все это, Кириан вдруг разом потерял нить своих гладких речей и комплиментов, сбился и выпалил:
— Иллис! Я… Мне кажется…
— Тебе только кажется, — девушка прервала его, вздохнув и чуть отвернувшись. — Кириан, давай поговорим серьезно.
— Давай! — с готовностью согласился он, чувствуя растущую где-то чуть правее грудины тяжесть. — Но для начала я хочу, чтобы ты взяла вот это. Оно почти так же прекрасно, как ты сама, хотя, конечно, ничто с тобой не сравнится. Я… мне необходимо, чтобы оно стало твоим.
Сказал и замер, чувствуя себя полным идиотом. Ну как так?! Это же должно было быть игрой, притворством, ради прихоти, ради победы! Почему вдруг все слова превратились в правду?!
Иллис не взяла протянутую ей открытую коробочку, только посмотрела на кольцо и перевела взгляд на лицо Кириана.
— Нет, прости, — в ее глазах мелькнула настоящая боль. Или ему показалось? — Но я не возьму. Прости. Я не хочу играть в эту игру. Я понимаю, что ты привык выигрывать, но… неужели ты сам не слышишь, насколько это все неправда? Ты говоришь красивые слова и сам не понимаешь их смысла, просто повторяешь, как песню на иностранном языке, потому что так принято и приятно звучит. А там… — она вдруг положила руку Кириану на грудь, и у него перехватило дыхание, — там ты ничего не чувствуешь. То ли не умеешь, то ли просто не нашел своего человека.