— Сегодня вечером будут проведены работы по усилению внешнего периметра, завтра мы закончим сигнализацию архива и жилых комплексов. Это произойдет одновременно во всех высших академиях дворянства по всему королевству, что опять-таки не даст предполагаемому противнику ключа к разгадке.
— Не понимаю, зачем привлекать к этому курсантов, пусть и выпускников? Это небезопасно.
— Эти курсанты — в будущем опора трона, — в голосе мужчины зазвенела сталь. — Если не доверять им теперь, чего они будут стоить в дальнейшем?
Кириан стремительно шел по коридору, прокручивая в голове собственный план. Нужно было продумать все до мельчайших деталей, просчитать все варианты. И он отнесся к этому с той же основательностью и ответственностью, с какой относился к любому делу.
Четверка знает, как обойти паутину на шахматной доске… Отлично. Этим нужно воспользоваться. Задания к контрольной в архиве — очень заманчивый приз. Но ни Норр, ни Льен не позволят забрать ключ даже своим дружкам, что уж говорить о Князе.
И все же шансы есть. Есть… Значит, нужно быть поблизости, и если у Майса получится, поиметь с этого выгоду. А если нет — бесплатный спектакль. Тоже неплохо.
Кириан остановился у окна и задумался. Спектакль спектаклем, а быть самому застуканным в полночный час возле архива ему не улыбалось. Слишком рискованно, слишком… Как бы обеспечить себе безопасность и при этом наблюдать за происходящим?
Невольно вспомнился первый курс и «посвящение» в курсанты. То ли бр-р-р, то ли смех, то ли подивиться теперь, какими глупыми мальками они были. Целая история.
Никто не помнил, когда зародилась в академии эта традиция. Никто не знал, кто были те, первые герои. Но когда Кириан поступил в Рандар, его первым делом ткнули носом, что пока он никто, головастик без погон, а вовсе никакой не курсант, будь он трижды Эса ди Кейрош.
А чтобы им стать, надо пройти страшное испытание!
Тьфу, вспомнить смешно… Каждой группе «головастиков» назначался куратор курсом старше, и под его надзором и руководством трясущиеся мальчишки должны были ночью залезть в учительскую, чтобы принести оттуда «трофей».
Хитрость была в том, что пол учительской, выложенный черно-белым паркетом, имитирующим шахматную клетку, был с сюрпризом.
Какому больному гению пришла идея встроить в половицы паутинную ловушку — торк его знает. Но вляпаться в нее было раз плюнуть, хотя липкие нити выскакивали вовсе не из каждой паркетины.
Опасными были не все половицы — на все просто не хватило бы энергии. Но запомнить, какие из них какие, было невозможно. Тем более что расположение ловушек в половицах меняли два раза в день.
Тут все зависело от удачи и интуиции.
Высшим шиком считалось достать одну особую безделушку, которая стояла на каминной полке почти у самой двери в архив, и при этом не попасться.
Но если уж тебя заловили — значит, все. Принимай расплату и не вздумай выдать подельников — навек прослывешь трусом и доносчиком, а «курсантское братство» тебе не светит уже никогда.
Короче говоря, сами себе придумали приключения на ровном месте и сами в них вляпывались. Почти все.
Наказания в академии для мальчиков были… обычные. Сидеть потом с неделю больно.
Кстати, для преподавателей «посвящение» секретом не было. Официально оно не одобряется, а вот неофициально… Все выкраденные из учительской безделушки каким-то образом уже к следующему вечеру оказываются на своих местах, и все делают вид, что так и надо. А неудачников спокойно отправляют в «Арсенал», раскрывая им не только радости и привилегии курсантов, но и другую… кхм… сторону здешних порядков.