— У тебя понижен уровень железа и повышены лейкоциты, — оповестила я, взял в руки бумагу с данными.
— Странно. Я чувствую себя прекрасно, — пробормотала Дейзи, и забрав у меня лист, ушла в себя.
Я не стала её отвлекать, понимая что сейчас многое зависит от того, что ей удастся узнать. Сама же пока занялась заполнением карт пациентов. Впрочем, работы было не много. Оборотни болели редко, так что хлопот не доставляли. И по большей части я тут для помощи именно беременным. Но пока все складывается не лучшим образом. Уже две самки потеряли малышей, хотя срок был менее месяца. Было безумно жаль их, но пока помочь не получалось. Я и сама никак не могла взять в толк, кому это нужно. Зачем убивать не рожденных детей и вгонять самок в депрессию? Ни к чему хорошему это точно не приведет. Если щенки не будут рождаться, то стаи просто вымрут. Хотя…
— Я поняла! — прервала мою мысль Дейзи. — Мы не с той стороны смотрим.
— Ты о чем?
— Судя по всему, вирус сидим в каждой самке, — начала объяснять она. — И в какой-то момент он просто активируется. И скорей всего, это один из гормонов, который проявляет себя во время беременности. Его повышение ведет к активации и запускает процесс.
— Звучит логично, — согласилась я. — Но как проверить?
— У нас остались образцы крови не беременных самок? — подруга полезла в специальных холодильник, где мы хранили анализы. — Будем пробовать добавлять искусственный гормон и смотреть результат.
Я понимала, что это исследование затянется надолго. Но в нашем случае, главное результат. Поэтому мы с удвоенной силой принялись за работу. Она была весьма кропотливой, ведь ответ мы все равно получим не сразу. Нужно было вымереть дозу, постепенно увеличивая её, и смотреть, как отреагирует кровь. К тому же, есть вероятность, что после заморозки, она могла потерять часть свойств. Но в таком случае можно просто взять еще.
— Кажется нашла, — пробормотала Дейзи, через три часа, отлипая от микроскопа. — И если я права, то у нас большие проблемы.
— Почему? — нахмурилась я, и с тревогой взглянула на неё.
— Потому что кровь среагировала на хорионический гонадотропин человека или попросту ХГЧ, — вдохнула она, потерев переносицу. — Это значит, что вирус активируется, как только наступает беременность. У него нет временной задержки. И убить его труднее.
— Нам еще надо понять, как именно он попадает в организм, — напомнила я. — Точно не по воздуху.
— Да, воздушно-капельный отпадает, — согласилась она. — Но и вряд ли кто-то тут ходит с иголкой и всех колет. Или кровь пускает.
— Остается еда, — предположила я. — Но ведь всю продукцию проверяют.
— Проверяют, — согласилась Дейзи. — Но не на вирусы. К тому же, мы до сих пор не знаем, что именно это за вирус и как он работает. А без этого невозможно найти противоядие.
— Значит, нам нужно найти вирусолога?
— И химика. Без него тут тоже не обойтись, — пробормотала подруга.
— Похоже, нам нужно поговорить с Майклом, — произнесла я, поднимаясь.
Дейзи согласилась и мы вдвоем направились к Альфе. У нас были первые результаты. Пусть новости оставляли желать лучшего, но тем не менее они были. И это радовало. Найти хороших специалистов не так сложно. Многие ради приличного заработка готовы ехать хоть на край света. Но тут все зависит от Альфы. Уже подходя к его кабинету, через приоткрытую дверь, мы услышали голоса.