‒ Вероника, ‒ проговорила я, переведя дыхание. – Что происходит? Я ведь тебе ничего не сделала? Зачем всё это?
Но она не спешила отвечать. Просто смотрела на меня и загадочно улыбалась.
‒ Понимаю, первая, да ещё и несчастная любовь бывает настолько сильной, что затмевает разум, ‒ продолжила я. ‒ Но ты должна понимать, что всем этим портишь самой себе жизнь.
‒ Вот ты вроде взрослая, ‒ наконец, заговорила она. – Даже целый профессор. У тебя сын-подросток. Но я всё равно вижу перед собой наивную дуру.
‒ Давай обойдёмся без оскорблений. Тогда я не стану в свою очередь говорить, кого вижу перед собой, ‒ бросила я в ответ.
‒ О какой любви ты говоришь? – устало спросила девушка.
‒ О твоей к Эйтану Бестерли.
А девушка вдруг рассмеялась. Наигранно, зло. Она будто выдавливала из себя этот смех, хотя сама не испытывала ни капли веселья.
Оборвался он так же резко, как начался.
‒ В одном ты права, я испытываю к нему ни с чем не сравнимые по силе чувства, ‒ сказала девушка и, оттолкнувшись от двери, медленно направилась ко мне. – Такие безумные, что сжигают изнутри. Не дают жить. Толкают на глупости.
Подойдя ближе, она вдруг толкнула меня в бок, и я качнулась на крюке. Раздался противный скрежет цепи, и от этого звука по спине поползли мурашки.
‒ Но скоро я исполню свою мечту. Достигну своей главной цели. В этом моё предназначение, мой смысл.
Она снова толкнула меня, будто ей нравилось наблюдать, как я беспомощно раскачиваюсь на цепи.
‒ Как думаешь, насколько ты важна для него? – спросила Вероника.
‒ Тебя это не касается, ‒ ответила холодно.
‒ О, нет, поверь, касается, ещё как. Просто если мы сделали верную ставку, то совсем скоро он придёт сюда. И будет готов на что угодно, лишь бы спасти тебе жизнь. И заплатит ту цену, которую я назначу.
‒ Тебе нужны деньги? – выпалила удивлённо.
‒ Мне ‒ нет, ‒ серьёзно ответила она, снова меня толкнув. – Я хочу получить нечто куда большее.
А после развернулась и ушла.
Я не стала её останавливать. И хоть висеть было больно, руки затекли, а из-под верёвки на запястьях сочилась кровь, но мне требовалось время, чтобы обдумать ситуацию. Ведь из слов Вероники получалось, что она не испытывает к Эйтану нежных чувств. Но что тогда?