– Куда?
– С лестницы. В подвал. Там такая конструкция, что…
Перед глазами встали шаткие прогнившие ступени, уходящие в подвал. Если слететь по ним кубарем, аккурат на дне и окажешься. И вряд ли встанешь.
– Что было потом?
– Что, что. Костика я оставил там, он все равно уже умер. А ее забрал.
– Значит, она не умерла?
Лестер покачал головой.
– Я перенес ее в ту маленькую квартирку, куда она потом якобы вернулась. Вливал потихоньку энергию. Все три года. Навещал ее маму время от времени, рассказывал ей небылицы про стажировку. Я знал, что Вера очнется. Не может не очнуться. Я же столько ей дал.
Я хотел спросить, что он вообще такое, но Лестер уже рассказывал дальше:
– Так что когда твоя старушка искала, в кого бы перелить силу, Вера для нее сияла, как алмаз. Она теперь вся светится от волшебства, – грустно пояснил он.
Я молчал. Так-то оно все сходилось. Кроме одного.
– А куда чудовище-то ее делось?
– Он остался в мире, – уклончиво ответил Лестер. – Выжил, потому что она выжила.
Под окнами кто-то вскрикнул. Я вскочил.
– Ладно, Лестер. Спасибо за информацию. Свидимся еще. Присмотри тут за кошками. Одна походу мертвая.
Не дожидаясь ответа, я схватил ключи от квартиры и выбежал в коридор.
Глава 17
Небо было налитое, как переспелый нектарин, готовое брызнуть серо-розовой мякотью. Я вспомнила историю про мух и саранчу, посланных людям в наказание за грехи, и поежилась. Единственная лавка перед домом пустовала, изгородь из кустов и елочек, за которой Антон избивал Лешу, стояла без движения, даже листики не колыхались от ветра. Большинство окон дома напротив были зашторены, хотя еще даже не наступил полдень.
Я обошла микроавтобус, и, повозившись с замком, распахнула створчатые двери. Внутри было темнее, чем снаружи. Леша сидел, прислонившись к стене и свесив голову на грудь. Руки сцеплены за спиной, рубашка порвана, лоб и скулы в засохшей крови. Он сгорбился так, словно хотел испариться. Я кое-как забралась внутрь и тут же об этом пожалела: внутри было душно, как в банке.
Леша поднял на меня мутный взгляд.