Я отвернулась к окну. Вдалеке мелькали залитые солнцем поля и редеющие подлески. Куда бы мы ни ехали, город явно остался позади.
– Ты немая? – спросил мужчина.
Я покачала головой.
Если дождь вызвала я, куда делась плата за фантазию? Может, старуха сделала так, что я больше не должна платить?
Я выхватила взглядом перекошенный домишко за окном. Скажем, там живет одинокий дедушка. Прямо сейчас на столе перед ним стоит графин с водой, сквозь который просачивается солнечный луч. Округлые бока, суженное кверху горлышко, гладкий на ощупь. Я пошарила на лавке рядом с собой, и тут знакомо хрустнуло у сердца.
Ну. Хотя бы не умру от жажды.
Я сделала глоток. Хотела откинуться на скамейку, но что-то впилось мне в спину. Словно десяток морских ежей прошлись по коже. На море я как-то наступила на одного – запомнила на всю жизнь.
– Если не немая, почему не разговариваешь? – не унимался мужчина.
Я оглянулась. Потому что какая-то старуха ввалилась в квартиру, пока я спала? Потому что так испугалась, что потеряла способность говорить? Когда-то я силой воображения создала целого живого Эдгара, а теперь не могу организовать себе голос.
Я глянула на стол, и на нем появилась написанная красным фраза: «Голос пропал». Надпись вышла неровная, маслянистая, буквы – толстые и корявые. Какая-нибудь женщина, по случайности оказавшаяся этим утром в электричке, не досчитается в сумочке любимой помады.
Эта шалость мне по ощущениям почти ничего не стоила. Несколько крошек печенья. Зато мужчина, похоже, удивился.
– А когда стол кончится? – уточнил он, приподняв бровь.
Я не стала отвечать. Буквы исчезли, и появились новые:
«Куда мы едем?»
– Ко мне домой. Буду учить тебя тому, что умела Хельга.
«Кто она?»
– Зима, – коротко ответил он и устремил на меня тяжелый взгляд.
Как будто это что-то объясняло.
«А ты кто?»
– Телохранитель. Меня Антон зовут.