Веро его знала, Йохан Лабретт, въедливый и упрямый старик. Достаточно тяжелый и грузный, он славился своей нелюбовью к женщинам, посягавшим на профессии, которые испокон веков считались лишь мужскими. Адвокатура стояла в этом списке на одном из первых мест. Он вообще не понимал, зачем драконам адвокаты. Есть старые, как мир, законы, которые и следует исполнять неукоснительно, а эти все попытки свободомыслия к добру не приводят, особенно у женщин.
Особую нелюбовь Лабретт питал именно к внучке Фернанда Амстела, полагая, что дед слишком уж возится с этой девчонкой. Ей следовало бы порхать по званым вечерам и заниматься благотворительностью, показывая щедрость своей натуры, а не вгрызаться в гранит наук (одна мысль об этом ужасала его), чтобы потом стать одной из лучших.
Богатая, красивая, и успешная. Последнего судья простить не мог.
Выдержав необходимую, на его взгляд, паузу, Лабретт отложил бумаги и недовольно посмотрел на девушку поверх своих очков-половинок.
– Мадмуазель Амстел, как неожиданно, вы же не занимаетесь уголовными делами?
– Да, господин судья, но мой клиент… – Она обернулась и посмотрела на Грега, ссутулившегося на скамейке. – Настаивает, чтобы его интересы представляла именно я.
– Ну что делать, раз настаивает, представляйте, – хмуро кивнул судья и посмотрел на обвинителя. – Дерек фон Эйсен… опять это старое противостояние кланов?
– Не думаю, господин судья, – отозвался тот. – Скорее совпадение!
– Вы же знаете, что я не верю в совпадения!
– Увы, ваша честь! Но обвиняемый действительно настаивал, чтобы его интересы представляла мадмуазель Амстел!
– Хорошо, начнем, – судья стукнул деревянным молоточком по столу и вчитался в бумаги. – Итак, Грегори Иво обвиняется в убийстве Мадлен Иво. Обвинение предоставило убедительные доказательства для возбуждения дела, нарушения в момент задержания Грегори Иво не выявлены. Обвиняемый признает свою вину?
– Нет, ваша честь, – отозвалась Веро, стараясь не смотреть на Грегори. – В процессе заседания мы постараемся предоставить доказательства непричастности моего подзащитного к убийству.
– Постарайтесь, – вздохнул судья. – Зашита так же подала прошение об освобождении под залог. Что скажете на это, фон Эйсен?
Дерек пожал плечами:
– Не смотря на тяжесть преступления, обвинение не видит причин для удержания подозреваемого в камере. Мы не будем возражать против освобождения заключённого под залог при условии, что он сменит защитника, поскольку я намереваюсь привлечь мадмуазель Амстел в качестве свидетеля.
– Что? – Веро в изумлении посмотрела на него, но тут же, взяв себя в руки, повернулась к судье: – Ваша честь, это исключено! Подсудимый выбрал меня в качестве защитника его интересов. Обвинение не может назначать защитника.
– Я и не делаю это, – мягко возразил Дерек. – Но вы занимались его разводом, были в курсе его отношения к покойной ныне жене. Осуществляя защиту господина Иво, вы будете лишены возможности поведать всем об этом, и все сочтут, что либо вы предвзяты, либо скрываете что-то.
– Согласен. – Судья внимательно посмотрел на девушку, зло сверкавшую глазами. – Полагаю, мадмуазель, вас действительно следует перевести в свидетели, тем более это не воровство сумочки, а убийство… Грегори Иво! Вы можете быть отпущены под залог в сто тысяч при условии, что вы смените своего защитника, поскольку мадмуазель Амстел будет давать показания как свидетель. Вам также возбраняется общаться с ней до того момента, как она даст свои показания. Залог и сведения о новом адвокате внесете в течение суток в канцелярию.
Охранник вывел ошеломленного Грега из зала суда. Веро обеспокоенно посмотрела ему вслед. Твердая ладонь легла на ее локоть.
– Пойдемте, у вас всего сутки, чтобы найти бедняге нового мальчика для битья, – Дерек фон Эйсен повел ее по проходу из зала.