В ее возрасте прячут от посторонних глаз куклы и начинают выезжать на балы, очаровывая приятелей детства. Но Виола, как и Дениза, была лишена такой роскоши. Что станет с ней дальше? Доживет ли она вообще до того времени, когда закончится Смута?
Какое-то время они просто молчали, сидя рядом и обдумывая сказанное. Дайон приоткрыл было рот, собираясь продолжить разговор, но его прервал громкий возглас:
– Они возвращаются!
Виола вскочила на ноги, герцог последовал ее примеру. Пока никого не было видно. О прибытии отряда возвестил юноша приблизительно того же возраста, что и Мэтью, забравшийся на дерево и сейчас размахивающий рукой, опасно балансируя на покачивающейся ветке.
Сердце тревожно забилось в ожидании новостей о судьбе Денизы, и все же Дайон, сумев отвлечься от личного, неодобрительно покачал головой. Здесь слишком много мальчишек, неопытных, еще не научившихся здраво мыслить. И они слишком часто рискуют головой, хоть командиры вроде Жюста и пытаются по мере возможности ограждать их от опасности. Герцог ведь ни на секунду не поверил, что Жюст отказался брать с собой Мэтью из-за того, что тот якобы «натворил дел». Он просто нашел предлог, чтобы уберечь мальчишку, а заодно заставил того испытывать угрызения совести, чтобы добиться послушания. Дайон, возможно, не был гением стратегии, но кое-что понимал в манипулировании.
Между тем из-за деревьев наконец стали появляться повстанцы. Мрачные, утомленные, скупо отвечающие на приветствия тех, кто остался в лагере. Не выдержав, Виола подхватила юбки и побежала им навстречу. Герцог тоже сделал несколько шагов в их направлении, но затем остановился, опасаясь, что его вернут в «камеру» прежде, чем он успеет получить хоть какую-то информацию. Между тем до поляны добрались мужчины, несущие на носилках раненого. Еще один ковылял следом, опираясь на плечо товарища. Сердце оборвалось. Похоже, отряд все-таки попал в ловушку. Углядев Мэтью, Дайон схватил его за рукав и утянул в тень ближайшего вяза.
– Что там? – спросил он, чувствуя себя так, будто все внутренности разом заледенели.
– Я передал послание, – шепотом ответил Мэтью. – Феррант очень разволновался, когда его увидел. Кажется, он хотел расспросить меня, но времени не оставалось. Я не все слышал, но вроде бы у него была еще какая-то причина подозревать ловушку. Он сказал, что ваше письмо это подтвердило, и надо все отменить.
– Тогда почему здесь раненые?
– Потому что… – Паренек шумно выдохнул и продолжил: – С Жюстом они договорились быстро, и обоим отрядам объявили, дескать, отбой, расходимся. Но некоторые не захотели слушать. И наши, и те, которые из города. Они решили действовать самостоятельно.
– Идиоты! – процедил герцог. – Неужели так сложно просто послушаться командиров!
– У нас не армия, – вскинулся Мэтью. – Здесь все по доброй воле. Не по чьему-то приказу, а по зову чести!
Дайон закатил глаза. Парень явно цитировал чьи-то слова, и этот кто-то, похоже, знал, как привлечь на свою сторону наивных юнцов. Впрочем, если бы не такие юнцы, возможно, он, Дайон, до сих пор бы сидел в заточении и, скорее всего, давно бы сошел с ума. Безумный герцог! Что может быть лучше для узурпаторов? Он горько усмехнулся и тряхнул головой. Поиронизировать можно было и позже.
– Продолжай, – приказал герцог парню, который начинал странно на него коситься.
– Они направились туда, где планировалась засада… Мы хотели остановить их, но не успели. Когда карета подъехала, она взорвалась. Все, кто оказался рядом… они просто… – Мэтью заметно побледнел и тряхнул головой, отгоняя воспоминания.
– Их разорвало на части, верно? – Дайон вспомнил, какой могущественной может быть сила разрушения. Одна из причин, по которым он не желал обучаться магии.
– Да.
– А остальные?
– Тех, кто дежурил у дороги, тоже зацепило, но они выжили.
Мэтью кивнул в сторону раненых, которых как раз уложили недалеко от костра. Местная травница суетилась, переходя от одного к другому. Виола помогала ей, подавая то бинты, то какие-то склянки.