– Дай угадаю – третий курс?
– И как ты догадалась? – мрачно подтвердила я.
– Второй еще стесняется про позы, а у четвертого описания более разнообразны.
– Ну, раз тебе такое не впервой, что прикажешь с ними делать?
– В старые времена можно было бы выпороть! – Эль мечтательно закатила глаза. – Сейчас – только ответить…
– Признаться в любви?! – возмущенно воскликнула я.
– Увы, твое признание наверняка отправится на стол к ректору. Как, впрочем, и любой отказ…
– Но игнорировать – тоже не выход, они решат, что им все дозволено. А оценки я обещала не ставить… – Я покусала губу и коварно улыбнулась. – Придумала! Скажи, ты же можешь вырастить несколько ягод?
– Я – нет, но вот мой лаборант…
– Тогда пойдем к нему!
Я так воодушевленно рванула к выходу, что Эль не оставалось ничего другого, как последовать за мной. Разумеется, в учебном корпусе лаборанта не оказалось. Не было его и в кампусе.
Ворота недовольно проскрежетали, что Ринтар Башфул не покидал территорию академии. Эль задумалась, а потом демонстративно хлопнула себя ладонью по лбу.
– Как же я забыла! Сегодня же день Малиновки! Пойдем! – Звеня браслетами, она устремилась обратно к учебным корпусам.
Настала моя очередь идти за ней.
Эльфийка привела меня прямиком к полигону: огромному полю, огороженному магической сеткой-ловушкой, в которой уже переливались десяток-другой заклинаний, а также несколько улетевших «в молоко» стрел с подозрительно сияющими магией наконечниками.
Такие сетки были редкостью, выдавались под расписку Департаментом магического контроля и подлежали строгому учету. Поэтому меня удивило не количество заплаток, а то, как много несработавших заклинаний висело на ней. По инструкции после занятий заклинания необходимо было собрать, обезвредить, а полигон – закрыть. Сейчас за сеткой был почти весь преподавательский состав академии.
Луки и стрелы, маленькие копья-дартсы, да и просто огневые заклинания так и свистели в воздухе.
– День Малиновки! – невнятно пояснила Эль, напевая какую-то древнюю балладу о грабителе в капюшоне, который грабил богатых и отдавал все награбленное бедным.
Как я поняла из невнятного пения, Малиновка – это прозвище разбойника. Раздираемая любопытством, я отодвинула сетку и прошла за подругой.
– Эль, а почему…