– Да, Мейбл, проходите.
Я не в первый раз оказалась в кабинете мисс Уэлси, и потому меня нисколько не удивил царивший здесь беспорядок. Да, возможно, это прозвучит странно, но слово «хаос» лучше всего описывало обычное состояние вотчины математички. Письменный стол был буквально завален бумагами, тетрадями, книгами, закладками, старыми перьями и вскрытыми конвертами. Подоконник пребывал в ненамного лучшем виде. Для того чтобы привести все это в порядок, потребовалась бы целая неделя, но, впрочем, хозяйка кабинета явно не собиралась затруднять себя подобными мелочами. В воздухе витал едва уловимый запах сладковатого табака. Присмотревшись, я обнаружила выглядывавший из-под бумаг мундштук. Курение в пансионе, мягко говоря, не поощрялось, но наставница, прослужившая здесь добрых двадцать лет, могла позволить себе некоторые вольности. Исключительно в нерабочее время и на своей территории, разумеется.
– Присаживайтесь.
Я опустилась в неглубокое кресло с высокой спинкой. Мягкое, удобное, но одновременно дисциплинирующее.
– У меня для вас новости, Мейбл. – Учительница метнула на меня острый взгляд поверх маленьких круглых очков. – И боюсь, что не самые приятные.
Я напряглась. А кто бы на моем месте не напрягся при подобном предисловии?
– Пришло письмо от вашей… матушки.
– Мачехи, – поправила я.
В некоторых вопросах я имела привычку проявлять настойчивость.
– Мачехи, – легко согласилась мисс Уэлси.
– Кто-нибудь умер?
Мне так редко писали из дома (можно сказать, вообще не писали: пара переправленных с посыльным документов не в счет), что такое предположение казалось совершенно логичным.
– О нет. Все живы и, насколько я понимаю, здоровы, – успокоила меня наставница, однако что-то в ее взгляде будто говорило: «Но лучше бы кто-нибудь умер».
– Очень рада это слышать.
Я напряженно ждала продолжения, и мисс Уэлси не стала тянуть: это вообще было не в ее характере.
– Виконтесса Фэйтон пишет, – учительница взяла в руки письмо и заглянула в текст, – что, движимая заботой о вашей судьбе и стремясь устроить ваше будущее, нашла для вас достойного жениха. Он выразил согласие вступить в брак, и свадьба планируется в следующем месяце. Со своим женихом вы познакомитесь на балу, который, как вы знаете, состоится в эту субботу в городской ратуше.
Она подняла глаза, вероятно, стремясь увидеть мою реакцию, но я поспешила уставиться в пол. Крепко сцепила руки и тихо поинтересовалась:
– Могу я узнать имя будущего мужа? Или виконтесса Фэйтон не сочла нужным сообщить мне такую незначительную деталь?
– Сообщила, – сочувственно откликнулась наставница, и я сцепила руки еще сильнее. – Его зовут мистер Томас Годфри. Его положение в обществе ниже вашего, но виконтесса пишет, что это вряд ли вас смутит, поскольку вы нечестолюбивы.
Я кивнула, просто в знак того, что услышала. Наверное, в данном случае мачеха права, но мне сейчас было не до того, чтобы копаться в собственной натуре. Слишком ошеломительная на меня свалилась новость.