– А что сейчас изменилось? – хитро спросил он.
– Ты стал меньше меня раздражать, Вестерхольт, – я показала ему язык, а он осторожно положил руку мне на грудь, так же впитывая моё сердцебиение, как это недавно делала я. Надеюсь, у моего сердца красноречия больше, чем у меня потому, что признаться ему в любви так легко я не смогу. Я ещё не до конца разобралась в своих чувствах, не научилась доверять. Пока в моей голове все ещё живут подозрения и желание отыскать билет на поезд до Клостер-ам-Зее, чтобы сравнить время, я не имею права говорить ему о любви. А ещё между нами пропасть моих утерянных воспоминаний, и совершить такой прыжок веры я просто не в состоянии. Прости меня, Винни.
Он попытался открыть дверь, но по обеим сторонам от нас были деревья, и выбраться не представлялось возможным.
– Полезай в салон, – командовал он. – А я следом.
Хорошо, что я сегодня не в юбке! Осторожно встала, стараясь не удариться головой о крышу, и перевалилась через спинку сидения. Винсент был куда ловчее. Огляделось вокруг. Ну точно тут живут, я не ошиблась, даже сумку с грязными вещами нашла.
– Тебя Виви из общежития выгнала? – догадалась я.
– Если бы не ключ от учительского туалета и душевой в спортзале я бы грязью зарос.
– Я думала, вы заодно с ней. Подстроили всё, концерт сорвали, бас-гитары перетащили.
– У меня слишком много косяков перед ней, – признался Винс, взял чехол от гитары, и я разглядела кое-что ещё. Футляр и довольно крупной. Не от контрабаса, конечно, но виолончель там вполне бы поместилась.
Протянула руку, чтобы открыть и посмотреть, но Винсент цепко схватил меня за запястье и выдохнул единственное:
– Нет!
Не похоже, что он прячет там, что-то безобидное. Голова его врагов там, что ли? Или та самая секретная пьеса для виолончели? Но если так, почему его трясёт сейчас не меньше, чем когда мы заговорили о воде?
Коснулась его взмокшего лба и осторожно убрала челку в сторону:
– Мне не торопимся во всем, Винни. Ни с сексом, ни с прочими секретами. Когда будешь готов, покажешь, что там?
– Там подарок, – быстро сказал он. – От одного человека.
– И это тоже ключ к нашему общему прошлому? – предположила я, и Винсент коротко кивнул.
Сколько сил у него отнимает опекать меня всякий раз, решать, что ранит, а что будет безобидным знанием, держать все себе. Я бы уже с ума сошла от такой жизни.
– Тогда и это отложим до лучших времен, – погладила его напряженную руку, и он ослабил хватку.
– Прости меня, Нана.
– А я и не злюсь, – я почти не врала, конечно, мне хотелось узнать все и сразу, но Винсент и так сегодня был даже слишком щедр на признания, а я вот ему почти ничего не рассказываю о своих чувствах. Не мне его винить в чём-то.