Сумки мои казались в разы неподъёмнее, волочила их до вокзала сама, отказавшись от любой помощи. Я все ещё ждала, что Винсент обернется, подбежит ко мне и поможет. Но он был занят только Викторией. Расстался он с ней лишь на короткий миг, когда покупал на всех билеты в кассе.
Он дежурно протягивал их нам по очереди:
– Ласло, Марко, Ви… Лена. Ничего себе ты вещей набрала! Помочь?
Спросил довольно искренне, но поздно. Я уже настолько разобиделась, что ответила лишь:
– Не надо, они не тяжёлые.
– Хорошо. Народ, погнали. В поезде отдохнём, нам трястись часов шесть ещё.
Шесть часов. Неплохо. У меня будет достаточно времени с Винсентом, чтобы помириться. Хотя мы и не ссорились. Это я успела себе напридумывать всякого. Сейчас сядем, поговорим, и все станет как прежде. Он вновь будет только моим парнем, а я его Наной.
Геройски добралась до нашего купе и распихала вещи по свободным полкам. Положила футляр со скрипкой на колени, а ноги с моими сумасшедшими ботинками спрятала под сидение. А ещё на всякий случай щедро начесала себе волос на уши. Винсент все равно ничего не заметил, толку теперь? Хотя можно будет невзначай убрать прядь, и уже потом оценить его реакцию. У нас на это будет целых шесть часов.
Шесть часов! Звучит как неплохая новая песня Винсента, написанная только для меня. Никаких Викторий!
– Тесновато у вас тут теперь, да? – Виктория вновь заглянула к нам, едва мы расселись – Винни, объяснишь ещё раз, где мы косячим с тональностью?
– Ага, сейчас. Лена, я помогу девчонкам. Хорошо?
На меня теперь смотрели все в купе. И что я должна была сказать?
Нет, нельзя! Я ревнивая собственница, и на эти шесть часов Винсент мой. Я совершенно не хочу, чтобы он ещё хоть минуту провел с девушкой, с которой он целовался, пока я пребывала в беспамятстве. С той, что в открытую грозит отправить меня на больничную койку хосписа. Нет, нет и нет! Оставайся тут. Ты только наш лидер, пусть сами со своей тональностью разгребаются.
Но разумеется, мне духу на такое не хватило, а жаль.
– Да, конечно. Помоги. Мы же из одной академии, – выдавила из себя я, потратив последние силы на улыбку и милый взгляд.
Но я уже чувствовала, как губы начинают дрожать, как щиплет глаза, как растет ком в горле.
Кажется, только Марко заметил моё состояние и смотрел на меня с нескрываемым сожалением. А от этого ещё хуже!
– Винс, ты про нас только не забудь, – бросил он ему, и на миг мне стало легче, что это озвучила не я. – Мы тоже ещё не все по нашему выступлению обсудили.
– Да-да. Я быстро, – отмахнулся Винсент и ушел.
Его “быстро” уже растянулось почти на два часа. И все это время я сидела в одной позе, потому что мне казалось, подвинься я хоть на миллиметр, то все моё самообладание тут же рухнет, и я либо закачу истерику на весь вагон, либо разревусь прямо на глазах у всей группы.
Не могла отделаться от чувства, что меня все вокруг жалеют. Не выдержала этой атмосферы.