— Ты же вроде говорил, что мне нужно отдыхать, — возмутилась я, тем более Шайло стояла со сцепленными у груди руками и явно умоляла не оставлять её с принцем наедине.
— Можно подумать,
Он сейчас договорится. Я заберу Шайло и мы пойдем в кафе одни, а эти два альфа-самца пусть дальше упражняются в остроумии.
— Ну тогда не будем вас задерживать, отдыхайте. Елена, жду тебя на вечере. Ты же сыграешь для нас?
— Конечно, Кай, — снова лёгкая неловкость, Винсента так и не позвали. Но он и сам не горел желанием при дворе показываться. Но обиженным вроде не был, по крайней мере виду не подавал.
— Встречи завтра. Ушки, ты там собралась?
— Не называй меня ушки!.. Собралась.
Подругу и принца буквально ветром сдуло из балетного класса. И я лопатками чувствовала на себе суровый взгляд своего парня.
— Ты там только не целуйся ни с кем на званом ужине.
Ой всё. Вот так и знала, что иголки свои покажет.
— Тогда утоли мой голод, Вестерхольт, сделай так чтобы у меня губы болели, и одна лишь мысль о поцелуях повергала меня в ужас и трепет.
По мне театральный факультет плачет. Но балетный класс действительно располагал, все эти станки, зеркала, легкое эхо. Хотелось продолжать танцевать и манерничать. Винсент в очередной раз осмотрелся, словно не репетировал тут со мной каждый день. Он задумчиво прикусил свой пирсинг, а затем одарил меня весьма шкодливым взглядом и спросил:
— Потанцуем?
С готовностью протянула Винсенту руку.
Шайло ушла, и никто не будет делать мне замечаний. Так почему нет. Безумно хочу потанцевать с ним без лишних свидетелей и комментариев.
Мы кружились без музыки. Вернее, музыка была, но у нас в головах и мыслях. И, судя по всему, одинаковая, раз мы двигались в унисон. Вини вёл, настойчиво, но осторожно. Как всё в наших непростых отношениях. И прямо сейчас я подчинялась и больше не спорила. Не открывала документы Якоба Мозера, не брала в руки свой старый блокнот с песнями, не задавала провокационных вопросов. Я бесконечно доверяла своему парню, и была счастлива. Как сегодня прыгая в его объятья, я знала, что он обязательно поймает.
Что-то менялось в нашем танце, Винни теснил меня в самый дальний угол, а его дыхание становилось всё тяжелее, прикосновение жарче. Под конец рывком поднял и усадил на станок. От этого всего я сходила с ума, от ладоней на моих бедрах, от жаркого дыхания и шепота на хангрийском. Дразнится, говорит мне что-то настолько безумное и боится, что я пойму, но не говорить не может. Привычным жестом зарываюсь в его волосах, смотрю с вызовом в его глаза и гадаю: поцелует или нет? Страшно. Будет ли новый прыжок с высоты, серёжку-то он не снял, и я дрожу в предвкушении. Если он вдруг даст заднюю, клянусь, я всё тут подожгу, и каждое зеркало взорвётся от моего крика.
Глава 13.3
Холодный металл коснулся моей разгоряченной шеи. Винсент медленно целовал меня, убирал мешающие волосы. В какой-то момент мне стало так хорошо, что я не заметила, как обхватила своего парня ногами и прижималась к нему с такой силой, что с трудом дышала. Не хватало воздуха, не хватало Винса. Хочу больше. Хочу поцелуй. Хочу выйти в финал. Хочу Винсента Вестерхольта прямо здесь и сейчас.
— Мне всегда было интересно... — задыхаясь спросила я, борясь со сладким томлением внизу живота.
— М? — разлилась вибрация по моей шее.