– Ничего не бойся и ничему не удивляйся, – закончил Отберг туманно. – И опомниться не успеешь, как станешь в Регьярде своей.
По ощущениям, мы почти пришли. Унаследованный мною дом находился где-то в центре, я точно помнила из документов. Отберг еще успел показать мне вход в парк… и вот тут раздались крики.
Проигнорировав мой выразительный взгляд, полисмаг как ни в чем не бывало направился к строениям из красного кирпича.
Похоже, нам туда.
На секунду я даже обрадовалась, что какое-то время буду жить с видом на парк и набережную. Красота же! И гулять можно.
Крики приблизились.
Внутри будто острым кинжалом полоснули. Я поперхнулась воздухом и закашлялась.
– Сам ты ведьма! – звенел девичий голос. – Руки свои грязные убери!
– Ори, ори, – буркнул кто-то зло. – Вот отправишься на каторгу, там тебя быстро покорности научат.
Мрак.
Я остановилась, вглядываясь в сторону, откуда долетали звуки возни, но за поворотом и торчащей вывеской чайной лавки ничего толком не рассмотреть.
– Что происходит? – От страха вопрос получился неожиданно требовательным.
А вот ответ прозвучал неловко:
– Милли вроде как… ведьма.
– И что? Это запрещено?
Хотела бы я сама быть ведьмой. Тогда бы моя сила принадлежала мне самой.
– Не запрещено, конечно, – вздохнул полисмаг. – А вот темный приворот с подавлением воли и… кхм… лишение мужской силы уже тянут на преступление. Стой, ты куда?!
– Хочу посмотреть на эту вашу Милли.
Меня словно на веревочке тянуло к месту событий… и еще я почему-то ни единому слову обвинений не верила.
Но хуже, что Отберг сам в них не верил. Его отношение к происходящему слышалось в голосе, в интонациях, в повинном сопении.