– Реарт считал, что ирайны дают не только какую-то гипотетическую удачу, но и увеличивают магию, помогают управлять природой и все такое, – перехватила нить рассказа Исашандра, и уже ее успокаивающе коснулся Кристиан. – Той ночью все ирайны погибли вместе с зарнами. Но одна спаслась. Нежана, ты – дочь военного, которому поставили задачу добыть биоматериал для эксперимента, и ирайны. Не знаю, как это у них получилось.
Сон не был сном.
Вероятно, я знаю, как выглядели мои родители.
– Как много я пропустил, – мрачно констатировал Блесс.
– Ну, ты учился и готовился стать опорой и надеждой семьи, – немного зло бросил Джексон. – Тебя нельзя было запачкать в грязи.
– А тебя? – Блесс посмотрел на него так, словно еле сдерживался от желания разорвать коробку и вытряхнуть из нее все сюрпризы.
Мне же бросилось в глаза, что его никто не поддерживал ни прикосновением, ни даже взглядом. Нас разделяло небольшое расстояние. Я бы взяла его за руку, но… имею ли я право после того, как не рассказала о себе правду?
– Они сбежали и спрятались, но Реарт их нашел, – продолжала Исашандра. – Он сказал, что произошел несчастный случай. Твоя мать оступилась, ударилась головой и умерла. Куда девался отец, я не знаю. А тебя привезли к нам на базу. Мы тогда жили там.
История мне не нравилась, и слушать ее не хотелось.
Не люблю страшные сказки.
А эта страшная. Очень.
Мы не могли обсуждать знаки, переход и все то, что происходит сейчас? Зачем копаться в прошлом?
– Я ничего этого не помню. – Мой голос звенел и сразу же крошился на осколки.
– Все длилось несколько часов, а тебе было года три, не больше. – Всегда искрящаяся жизнью Исашандра впервые выглядела на свой реальный возраст. Из нее будто все краски вытянули. – Хорошо, что у тебя не осталось воспоминаний.
Точно. Мне бы не хотелось видеть такие сны.
Похоже, я эгоистка, как все ирайны.
– В тот вечер дед вошел в мою комнату и приказал, чтобы я воткнул нож в сердце Нежаны. Как видишь, брат, у него были особые методы воспитания. – Лицо Джексона исказилось от болезненных воспоминаний. – Я не смог, и он окончательно решил, что один внук у него идеальный, а другой – никчемный. Он планировал сделать из меня твой карающий меч, но не получилось.
– Что за бред? – скривился Блесс.
– Идея была сильно так себе. – Чуть ли не впервые они оказались согласны друг с другом. – Тогда я впервые сбежал. И знаешь, мне понравилось.
М-да уж.