Внук?!
Округлившимися глазами я опять посмотрела на «жениха»… и вынуждена была признать семейное сходство. Неявное, но оно было.
– Замолкни, – одними губами, практически без участия голоса велел Блесс. – И дай мне и вторую руку тоже.
Он что, биоробот какой-то?
Лицо опять ничего не выражает.
И руку мою сам схватил. Если бы не это, я бы ему ее не дала. Во всяком случае, пока нормально не попросит. Тот факт, что я из Рейтвуда, еще не значит, что со мной можно обращаться как угодно. Сноб несчастный. Тетки снизу хоть демонстративно шипят и желчью капают, а этот спрятался за маской спокойствия и… кривится в душе. Но в руку мою вцепился, незаметно не отобрать.
– Конец моей карьере, – пробормотал себе под нос Мэддокс.
– Ну и славно, – не пожелала вежливо «не услышать» его слов Исашандра. – Попробуешь, каково это – не нализывать задницы. Может, тебе понравится.
Нет, мне точно нравится эта бабуля.
Везет же некоторым снобам! А эти снобы стоят тут и… не кривятся. Заметно, во всяком случае.
– Госпожа Исашандра, исключительно то обстоятельство, что вы – ровесница моей матери, уберегает меня от…
– Кста-ати, Спайи, передай этой старой развалине, что, если не прекратит каждую неделю заказывать торты у мастера Шарлисса, я найду способ проникнуть на его кухню и добавить в ее десерт слабительное. Не скажу, в какой именно. Они все вредные.
Ведущий побагровел.
Из зрительских толп раздалось несколько смешков.
– Луна, – сквозь зубы процедил Блесс.
Думала, у него наконец сдали нервы и он ругается, но… мы перестали светиться. Зато на запястьях надулись красные пятна. Зудящие красные пятна. У всех шестерых одновременно.
Там что, должен проступить какой-то знак?
Пляж взорвался аплодисментами.
– Советую не терять эту ночь понапрасну, детки, – подмигнула нам бабуля и потащила своего идеального партнера прочь со сцены. – Мы-то точно не станем!
По другую сторону от нас самозабвенно целовалась первая парочка.