— Как же вы с этим живете?
— Потихоньку. От своей природы никуда не денешься, и не писать мы не можем.
— Ох…
— Давай спать, — улыбнулась я. — Завтра рано вставать.
Заметив, что Бук уже вернулся, мы улеглись на мягкий мох и тут же заснули.
Спустя три часа после рассвета мы вышли на опушку. Впереди виднелись вросшие в землю избушки и вполне привычные дома. Одни с добротно отделанными фасадами, другие немного обветшалого вида, а некоторые вот-вот готовые развалиться. В общем, ничем не отличающаяся от остальных деревушка.
Видимо, это и есть Ревуки. И чем ближе мы подходили к селению, тем более четко могли рассмотреть людей, сидящих на скамейках рядом с домами и суетящихся по хозяйству во дворах.
Палисадники здесь были низкие и редкие, поэтому разглядеть кривенькие яблоньки, смородиновые кусты, грядки и простенькие цветники не составляло труда. По дороге бегали свиньи и разносили грязь из луж по всей деревне, где-то вдалеке блеяли козы и мычали коровы. Я вежливо попросила Бука занять место в сумке, и он, на удивление смиренно, согласился, сам в нее запрыгнув.
Местные старушки, занятые, несомненно, важными делами, держались за свои веретена и, вытянув шеи, следили за нашим приближением любопытными взглядами.
— Знаешь, где живет бабушка? — шепотом спросила я.
— Да, — так же тихо ответила Салия.
— Тогда веди.
И, стараясь не обращать внимания на заинтересованность всей деревни, мы невозмутимо проследовали дальше, вдоль единственной улицы, пока девочка не остановилась у похожей на остальные калитки.
Неуверенно посмотрев на меня, она стояла и не решалась двинуться вперед.
— Ну, что встала? Пойдем, — как можно более жизнерадостно предложила я, понимая, чего боится Салия.
А что, если и здесь она придется не ко двору, что, если окажется не нужна? Я переживала эти минуты вместе с ней, волнуясь ничуть не меньше. Мы, постучав в дверь, ждали, пока бабушка не увидела внучку и на ее губах не расцвела улыбка. И лишь после этого меня отпустило.
Нас пригласили в дом, накормили. Коту достались мисочка густой сметаны и вареная телятина, и он, судя по чавканью и периодическому довольному урчанию из-под стола, был безмерно счастлив. А потом мы начали рассказывать хозяйке и о смерти матери Салии, и о решении отчима девочки, и том, как на корабль напали, и о нашем путешествии до Ревуков.
Пожилая женщина, опечаленная и подавленная, какое-то время смотрела на стол пустым взглядом, а потом, словно очнувшись, погладила внучку по голове.
— Видишь, как жизнь сложилась… Но я всегда буду благодарна дочке, что она оставила мне такой подарок. Теперь уж мы дальше с тобой вместе будем.
После этого я поняла, что могу оставить девочку в новом доме со спокойной душой и двигаться дальше. Этот момент выбрала и ее бабушка, чтобы меня поблагодарить.