Влюбиться в главного героя

Зар продолжал так же пристально рассматривать охотника.

— Что ж, выхода у меня нет. Раде отправится с тобой, но смотри, Ильзур, вернешь парня домой целым и невредимым.

— Можешь на меня положиться. Еще я хочу посоветоваться… наедине.

Марен понял нитха с полуслова и кивнул мне на дверь. Я, пользуясь возможностью, бросилась прочь. Ноги и руки мелко дрожали от схлынувшего напряжения, и стоило перевести дух, постараться успокоиться и осознать радостные обстоятельства — меня отпустили с Варнаром, но не выдали. Пока буду радоваться и этому.

Однако удержаться от соблазна подслушать не смогла. Вдруг они меня обсуждают? Тогда тем более имею право знать. Я приникла ухом к одному из артефактов мастера.

— Зар, мне действительно нужна информация о сказочницах, — послышался напряженный голос нитха.

— Почему тебе не дадут ее храмовники?

Повисло молчание.

— У меня есть сомнения на их счет.

В душе стало светлее, запели птички. Неужели…

— Но, тем не менее, поймав девушку, ты все равно собираешься доставить ее в Эльраду? — хмыкнул мастер.

Противный нитх!

— На то есть свои причины.

Не сомневаюсь! Педант!

— Что-то многовато у тебя причин, Ильзур. Разберитесь сначала в себе, прежде чем искать девчонку. Ты сомневаешься в храмовниках, в ней и, мне кажется, даже в себе. Никогда раньше ты не вникал в детали дела, сам не занимался выяснением обстоятельств и расследованием.

— Зар, просто если есть что сказать, я буду признателен, коли поделишься информацией, — резче, чем раньше, сказал охотник.

И снова молчание.

— Я ведь и для храмовников выполняю заказы. Не могу рассказать тебе всех фактов. Скажу только, что у сказочниц есть свои причины избегать запечатывания дара. Отдашь им свою сказочницу и никогда больше ее не узнаешь. Дар — это часть их. Если его запечатать, это необратимо отразится на психике. Она изменится. Навсегда.

Прикрыв глаза, я постаралась не дать панике вернуться. Я ведь подозревала что-то подобное, поэтому так и стремлюсь сделать все, чтобы не попасть к храмовникам. Только догадываться и знать, как оказалось, вещи разные.

— И это все, что ты мне можешь сказать? — глухо спросил Варнар.