В предгорьях Тянь-Шаня, на фоне древних легенд и современных технологий, разворачивается история о столкновении человеческих амбиций с силами природы. Ученые, одержимые поиском чуда, обнаруживают метеорит с невероятными свойствами, но их открытие грозит обернуться катастрофой, потрясающей основы научного мира и человеческой морали.
Неконтролируемые мутации, политические интриги и отчаянная борьба за выживание — цена за попытку овладеть непостижимой силой. Уничтожить или спасти? Ответ на этот вопрос решит судьбу не только ученых, но и всего мира, оставив после себя лишь загадочный пепел и неизгладимую тайну.
Елена Воронина
Вне зоны доступа: Город 312
Пролог
Когда-то этот город был засажен деревьями. Один из самых зелёных городов Киргизской ССР, ныне Кыргызстана. Сады, аллеи, парки. Вдоль дорог теснились тополя, дубы и берёзы. Кусты, газоны, засеянные травой и цветами, клумбы… Тень помогала спастись от жары среднеазиатского региона, а вечно полные водой арыки давали прохладу и поили всё это зелёное великолепие. Тогда, более сорока лет назад, этот город назывался Фрунзе. Советские постройки и сейчас встречались на некоторых улицах, но всё же их успели основательно потеснить современные дома, пафосные торговые центры и прочие масштабные, но по большей части бестолковые громадины офисных зданий. Не сказать, чтобы переименование Фрунзе в Бишкек как-то кардинально поменяло вектор развития города, но многие старожилы с тоской смотрели на билеты авиакомпаний, на которых до сих пор красовались, жирным шрифтом в английской раскладке, взрывая память остатками былого — чёрные буквы «Fru», которые, в прочем, в ближайшее время планировалось заменить, но пока не было решено на что.
После развала Союза страна стала искать новый путь к существованию. Как и во всех бывших союзных республиках не обошлось без кризисов, перекосов, провалов. Перестройка, несколько революций, миграция как внутри, так и во вне. В какой-то момент даже показалось что жизнь начала налаживаться: строились дома, открывались новые фирмы с большим количеством рабочих мест, население росло, и даже благосостояние граждан стало потихоньку приходить к средним значениям, всё дальше отступая от черты бедности. Казалось, что ещё лет 10–15 и будет всем счастье. Будет вторая Швейцария и на наших широтах. Природа позволяет остальное построим, добудем, сделаем, только дайте возможность!
Казалось… Тем временем упорно и с каким-то ярым остервенением повсеместно вырубались деревья, ирригационная система рушилась, роза ветров нарушалась нелегальными стройками в 20 этажей, дороги расширялись. Ёлки, посаженные вместо лиственных деревьев, не справлялись с горячими ветрами, идущими то с гор, то со степей. Пыль и песок постепенно всё больше проникали в город, а дымка смога, раньше сносимая ветром в низины за городом, стала нормой. Даже так любимые горожанами горы было видно плохо. Только после сильной бури можно было рассмотреть заснеженные пики и жёлто-зелёные холмы. Осадков с каждым годом становилось всё меньше. Температура воздуха повышалась, и сорокоградусная жара летом стала нормой. Об этом не принято было писать и заявлять официально, но иногда температура достигала и 45, и то и 47 градусов по Цельсию, а на солнце так и вовсе до 70-ти доходило. Город дышал с трудом.
Но, большинству было плевать и на горы, и на деревья, и на прошлое. Они шли на пролом. В чудесное, богатое и безмерно светлое будущее. Во всяком случае, они так думали. Из этих убеждений и родилась идея разрешить построить под Бишкеком международную исследовательскую сейсмическую лабораторию. Это было логично. Регион сейсмоопасный, трясет часто, горы молодые, разломы опять же. Изучать, конечно, необходимо. Только мотивацией была не наука, а конкретное знание, где и какой высоты можно построить очередной торговый центр, да так, чтобы он не сложился как карточный домик при баллах так шести.
Решение было принято быстро. На общественное обсуждение дали две недели, впрочем, его результаты учитывать всё равно никто не собирался. Взяли большие деньги от международного сообщества и дали отмашку: стройте!
Земля для лаборатории была выделена неподалёку от городского мусорного полигона ТБО. Учёные легко согласились, даже носом крутить не стали, хотя и были на означенном месте ещё до начала строительства. Некоторых это удивило и даже насторожило. Как-то слишком гладко всё. Не выпендриваются иностранные товарищи. Готовы миазмами городской помойки дышать, которую обещают привести в порядок вот уже несколько десятилетий. Странность пообсуждали и забыли. Как часто оно и бывает. Великий спуск всего и вся на тормозах. Чем не кредо для человека, желающего жить без стрессов.
В итоге строительство пошло ударными темпами. Деньги выделялись без задержек, но в руки местным подрядчикам их не давали. Денежные потоки чётко отслеживались, нанятые рабочие досконально проверялись на благонадёжность. Специалисты по оборудованию приглашались из-за рубежа и на это средств никто не жалел. Даже странно было периодически читать отчёты о сейсмолаборатории, в которой уже было построено 6 огромных лабораторий и 10 жилых корпусов. Зачем? У нас на сейсмостанциях стояли специальные антенны да самописцы. И занимало это всё комнату 5 на 10 метров максимум. А в горах, так и вовсе вагончик. Начали закрадываться мысли, всё чаще звучащие в досужих разговорах: «ох, не землетрясения изучать они будут».
Тем временем лаборатории уже обросли ворохом странного вида антенн, высоким и крепким забором со смотровыми вышками по периметру и превратились в особо охраняемую зону. Была построена и загоризонтная радиолокационная станция. Это было уж совсем странно, поскольку подобное оборудование используется для наблюдения за воздушным пространством на больших расстояниях, с целью отслеживать ракеты и самолёты. А зачем она была нужна сейсмологам объяснить было трудно, хотя они и обосновывали это какими-то измерениями сигналов, посланных в ионосферу и после отражённых от неё и таким образом помогающих предсказать землетрясения с учетом сдвигов земной коры, за много километров от точки нахождения самих антенн. Подобная станция под названием «Дуга» была в своё время построена в Чернобыле. Конечно, не единственная в мире, но самая известная.
В отличие от Чернобыльских, Бишкекские радары были масштабнее и мощнее. Высота мачт была по 170 метров, а длинна комплекса составила больше 700 метров, включая две закольцованные вышки. Для этого строительства иностранцы даже взяли в аренду на 49 лет огромный кусок земли и заплатили за это много денег. На дольше не позволял закон Кыргызской республики. Но, поскольку вливания в бюджет были внушительными, спорить никто не стал. Всё равно место, облюбованное под строительство, пустовало. Визуально это выглядело как огромный, уходящий в самое небо забор из витых металлических конструкций.
Тогда же в аэропорту «Манас» чуть ли не через день садились самолёты из разных европейских стран с грузом очередного оборудования. Некоторые особо любопытные работники аэропорта пытались заглянуть, что ж там такого в тщательно запакованных коробках. Но после того, как пару любопытных уволили, а одного чуть не посадили, дав условный срок по совершенно непонятной никому статье и причине, как-то резко перестали интересоваться содержимым грузов.
Уже через три года лаборатория начала свою работу с торжественного открытия и традиционного перерезания ленточки самим Президентом. Конечно, такой глобальный проект, для небольшой страны, приносящий по непонятным причинам много денег, не мог быть просто упомянут строчкой в новостях. Про то как они хорошо устроились писали все, а вот про то, что конкретно и как будут исследовать — никто. Если бы это была военная база — всё понятно и про деньги, и про секретность, если бы биолаборатория — тоже понятно. Вирусы там и всё такое. А вот тут — не понятно. Но непонятного было и без этого много. И в образовании, и в медицине, в экономике, а уж как непонятно было в политике, что хоть плачь. А плакать не хотелось. Жизнь и так коротка, и рассудив таким образом, что непонятное само как-то выяснится и рассосётся, граждане бывшего города-сада Фрунзе, а ныне Бишкека, стали жить дальше.
Прошло всего пять лет после начала работы сейсмолаборатории. Стоит отметить, что на этом этапе она и правда принесла не малую пользу. Исследования проводились активно и в большом объеме. Все быстро привыкли к снующим по городу белым грузовичкам с голубой эмблемой лаборатории и даже перестали посмеиваться над логотипом, изображавшим горы и восход солнца, больше похожий на груди и живот беременной женщины. Сотрудники «Лаборатории сейсмологии и геофизических методов изучения сейсмоопасных зон» или «СИГМА» как они сами себя называли, неизменно в белых комбинезонах в любую погоду, постоянно попадались на глаза жителям города и окрестных сёл, находились в горах и на озёрах. Особенно много их было возле рек и каналов. Как большие белые муравьи они постоянно копошились, таскали какие-то чемоданчики, антенны, что-то вкапывали в землю и вешали на столбах. При этом из лаборатории регулярно во все СМИ приходили официальные отчёты об исследованиях, где расписывалось подробно какие из участков города являются наиболее безопасными в сейсмическом плане. Этим активно пользовались строительные фирмы и риэлторы, мгновенно после выхода отчёта взвинчивая цены на недвижимость в безопасных зонах. К слову, таких зон было не много. Раскрывалось в отчётах также, где и какие проходят разломы, глубина грунтовых вод по районам, насколько велика вероятность прорыва горных озёр и сходов селей и лавин, которые раньше предсказать было почти невозможно, тем более сильно заранее. Они же давали выкладки настолько точные и подробные, что благодаря этому удалось вовремя эвакуировать два горных села и спасти больше тысячи человеческих жизней и даже вывезти скот и большую часть хозяйства селян пред тем, как стихия начала своё буйство. После этого лабораторию очень зауважали. Плевать стало на то, что они что-то там явно делали параллельно. Аллах в помощь!
5 августа лаборатории должно было исполнится 5 лет. Всё время до этого сотрудники работали без отпусков и отлучек домой, в свои европейские страны. Безвылазно пахали они днём и ночью и вот, в честь пятилетия, руководство решило на две недели приостановить полностью работу лаборатории и отпустить всех сотрудников на побывку домой. В СМИ был разослан очередной отчёт по этому поводу. Лаборатория была законсервирована и из аэропорта «Манас» в разные страны вылетели в течение суток 6 чартерных рейсов, полностью состоящих из отпускных сотрудников. Седьмой самолёт улетел последним в Германию и увёз руководящий состав.
В городе даже как-то пусто стало без белых фигурок с чемоданчиками. И подозрительно тихо. Они сами хотя и работали всегда быстро и слажено, в конфликты с населением не вступали, не шумели, а всё же был какой-то определённый звуковой фон в их присутствии. Тихое поскрипывание антенн, пищание каких-то приборов, скрип комбинезонов, а тут тишина. Город как будто опустел без них. Смолк. Хотя никто, конечно, не отменял шума многочисленных машин, гомона тысяч людей на улицах и всё же…
Наступило пятое Августа, пятница. Пятый «день Рождения» лаборатории. На улице стояла жара 46 градусов. На солнце, так и под 75, поэтому соцсети моментально наполнились видеороликами с жаренными на асфальте яйцами и мгновенно испаряющейся водой. На вопрос жителей, обращённый мэрии: «почему отключены все фонтаны», ответ был простой: «моторы перегреваются и ломаются. Потерпите, жара спадёт — будут вам фонтаны». Логично, да.
На солнце находиться было невозможно и поэтому все, кто мог себе позволить, разъехались кто куда из города: горы, озеро Иссык-Куль, речки, заповедники. Широка страна моя родная — есть где развернуться в плане отдыха рабочему классу. А оставшиеся в городе граждане, если и выходили на улицы, то старались перемещаться мелкими перебежками от куста к кусту по тени. Все, у кого была хоть какая-то охлаждающая техника естественно не преминули ею воспользоваться. Кондиционеры, освежители воздуха, увлажнители, очистители, вентиляторы и всё, что хоть как-то могло спасти от жары было включено в городскую электросеть и не выдержав напряжения она одномоментно рухнула. Как такое могло произойти никто не понял. Не сработали запасные линии, генераторы и компенсационные механизмы. Мгновенно пропало не только электричество в домах, но и мобильная сеть. Не работали и стационарные телефоны. Сотовые же очень быстро, буквально на глазах, теряли заряд батареи и в течение получаса весь город остался с разряженными телефонами. За окном перестали ездить машины. Первыми остановились электрокары. За ними и остальные — садились аккумуляторы. Если кто-то включал какой-либо прибор на батарейках, то уже через несколько минут те умирали. Аккумуляторные батареи в гаджетах держались чуть дольше, но ненамного. Сложилось ощущение, что нечто просто высасывает всю энергию из любого доступного электроприбора. В течение часа началась паника. Люди побежали закупать продукты и воду, поскольку без насосов не работала и система водоснабжения. Вода шла самотёком. Кассиры перед носом закрывали двери с криками: «не работаем! Кассы не пашут!»
ebooksa